— То другие…
— Я хочу их видеть! Общественность имеет право знать! Вдруг там есть про радиоактивность!
— Помилуйте… ну какая радиоактивность… — взмолился игумен и снова обратился к представителю власти. — Андрей Борисович, я не понимаю, почему мы должны оправдываться, словно грешники какие-то.
Капитан вышел из задумчивости. Он поглядел на игумена и тяжело обронил:
— У отца Егора была острая лучевая болезнь. Откуда?
Под предлогом проверки возможного источника радиации Марьяна ухитрилась протолкнуть своего эксперта и потребовала допустить ее к тем самым книгам, которые смотрел профессор.
— Фотографировать нельзя! — пытался было одернуть ее отец Захарий, когда нахалка влезла с телефоном между старинными книгами и экспертом.
— Мне — можно, — парировала она. — Ааапчхи!..
Вековая пыль попала ей в нос, и она расчихалась. Эксперт, предусмотрительно надевший респиратор, заметил:
— Очень вероятно, что облучение могло произойти от вдыхания каменной взвеси с примесями урановой руды…
Отец Захарий побледнел, закрыл себе рот и нос рукавом и выскочил из библиотеки. Марьяна постучала себя по груди, прокашливаясь, потом одобрительно кивнула эксперту:
— Хорошо придумали.
— Я не придумал… — покачал он головой, — здесь действительно повышен фон… в десятки раз.
Хайфа
Каренин стянул повязку, но глаз не открыл. Ему было слегка не по себе, тревожно и боязно. Пока глаза закрыты, оставалась надежда, но стоит их открыть, и надежды может не стать… Надежды увидеть свою жену… надежды вернуться к любимой работе… надежды быть полноценным…
Теплые лучи солнца ощущались на лице, под веками плясало красное марево… Если он ощущает свет даже сквозь сомкнутые веки, то разве это не свидетельство?.. Каренин собрал волю в кулак и распахнул глаза. И тут же зажмурился. Вечернее солнце было настолько яркое… а глаза давно отвыкли от света, что защипали и заслезились. Глупая улыбка на устах… Он видит свет!..
Он ждал ее, отвернувшись к стене. Услышал ее шаги еще в коридоре, напрягся. Ирина распахнула дверь палаты и вошла.
— Женя, я купила тебе манго и… — она осеклась, когда он повернулся.
У Каренина перехватило дух. Какая же она красавица! Залитая вечерними лучами солнца, его жена выпустила из рук пакет с фруктами, и они раскатились по полу… Он представлял ее лицо множество раз, когда они целовались и занимались любовью, знал, что на носу у нее есть небольшая горбинка от дедушки Васо, что у нее темно-рыжие волосы и серые глаза, много раз гладил и ласкал эту полную грудь, но сейчас образ из слепой тьмы сложился и воплотился в женщину… его женщину…