Катя сразу свела к обрыву все попытки. Она ясно дала понять: репутация дороже. О взрослой Саше ходят не менее странные слухи. Ей, успешной жене и матери это ни к чему.
Александра не стала настаивать, скрывая слёзы обиды и убеждая саму себя в том, что им действительно не о чем поговорить. Семья, подгузники – не для неё. Всё к лучшему.
Катя не стала фотографом, как мечтала – осела домохозяйкой, шьющей развивающие коврики. А жаль. Снимки получались отменными. И сейчас, рассматривая врагов и ненавистные школьные стены, Александра думала, что из бывшей подруги мог бы получиться великолепный фотограф.
С необъяснимой бережностью детектив перелистывала страницы, вновь и вновь ловя ехидную улыбку Васильевой. Как ни странно, но на последних фотографиях Александра поймала себя на мысли о напускном в характере и образе Ангела. Более внимательно обратилась к собственным воспоминаниям. К извечной весёлости и смеху Ангелины.
– Возможно, ты была и не таким уж счастливым человеком, – сказала вслух, поглаживая снимок с выпускного. На нём были Васильева и Артём. Они стояли позади и держались за руки.
Главный ракурс был нацелен на Сашу в синем платье простого, но удивительно подходящего под фигуру, покроя. Но даже сейчас становилось очевидно, взгляд всех приковывала не она, а две фигуры на заднем фоне.
Вздохнула.
Снимок сделала не Катя – фотограф, папа одной из одноклассниц, но сути это не меняло. Главной на фото стала не Саша, и этому не стоило удивляться. Артём в костюме, отливающем серебром, Ангелина в бордовом платье. Оба улыбаются, а их лица…
Лица…
Детектив приблизила снимок и поняла, что зацепило бы её, не будь она знакома с убитой. Не рунический символ на зеркале, не сердце с отколотым краем, не перья или нимб.
Лицо Васильевой. Макияж.
Ангелина всегда, из года в год неизменно пользовалась одним и тем же приёмом, нанося тональный крем и пудру так, чтобы нос казался чуть-чуть уже. Для кого-то это могло показаться пустяком, но для того, кто много лет мечтал разбить этот самый нос, разница была очевидной.
– И как я раньше этого не заметила? – Александра схватила телефон. Где-то в недрах социальной сети лежали сотни фотографий Васильевой. Были там и совсем свежие.
На всех без исключения подтверждалась догадка Селивёрстовой: убийца сам нанёс макияж своей жертве. Александра схватила ручки, бумагу.
Зачем он это сделал? Убийца пытался что-то замаскировать? Или хотел открыть миру несовершенство Ангелины? А, может, это его фишка? Почерк? И тогда передо мной серийник. Возможно… По крайней мере в этом случае руна с подарком отлично вписалась бы в сюжет безумства.