– Говорят, папенька был у вас с визитом?
– И?
– Просто интересно. Ни он мне ничего не сказал. Ни вы… Это было свидание?
– Выпишу Георгию штрафной наряд! – хохотнула Вера. – Нет, Александр, это было не свидание, но сговор. Мы с вашим батюшкой планируем сбежать на несколько недель в Ниццу. Предаваться любовным безумствам и гастрономическому разврату. Или же гастрономическому безумству и любовному разврату. Ещё не определились, чему и в какой последовательности отдавать предпочтение.
Александр не успел достойно парировать, дверь открыл Василий Андреевич. Увидав Веру, он расцвёл.
– Добро пожаловать, княгиня! Вам всегда рады в этом доме! – понизив голос и склонившись к Вере Игнатьевне, он добавил: – Тронут вашей запиской.
Княгиня запросто обняла его и поцеловала в щёку. После чего обратилась к Александру Николаевичу:
– Вероятно также, что я пущусь во все тяжкие с Василием Андреевичем. Есть в нём монументальная простота и первозданная надёжность.
– Мы с княгиней проследуем ко мне! – холодно процедил Александр Николаевич обожаемому батлеру, проходя через холл. – Нас не беспокоить.
– Саш! Ещё мне очень нравится Иван Ильич! – шепнула Вера молодому ревнивцу. После чего обратилась к старшему лакею Белозерских, глаза которого смеялись, хотя он изо всех сил старался сохранить серьёзность:
– Василь Андреевич, передай Николаю Александровичу, что я остаюсь ужинать и ни в коем случае не откажусь от фирменного десерта!
Батлер кивнул со всем возможным достоинством, не стараясь скрывать радость.
Вера быстро догнала Александра, поднимавшегося по лестнице бурча себе под нос:
– В собственном доме!..
– Ты поразительно похож на отца! – расхохоталась она, взяв его под руку.
Домашняя лаборатория Александра Белозерского была изумительна! Она давала фору иным академическим лабораториям! Как же хорошо, когда средства тратятся на разумное. Такая редкость. В особенности для держателей тех самых средств.
Вера и Александр увлечённо творили зелье, работая слаженной командой. Он был сосредоточен, ловок. И нисколько не напоминал рефлексирующего обо всём на свете олуха царя небесного.
– Как большой любитель истории медицины, ты должен знать, что ещё в тысяча семьсот шестидесятом году Луи Клод Каде де Гассикур, перегоняя ацетат калия с оксидом мышьяка, получил дымящуюся жидкость отвратительного запаха.
– Названную «какодилом» из-за мерзкого аромата. Все наши грубоватые слова большей частью родом из греческого. Хотя «какос» у нас вовсе не дурной, а вот то самое. Со зловонным букетом.
– Всё? Гимназическую заготовку озвучил? Так вот, Пауль, работая с какодилом, получил… – княгиня выразительно глянула на колбу в своих руках, – диазотированную арсаниловую кислоту. Как и мы сейчас, следуя его методике. Подай, пожалуйста, бунзеновскую горелку… Кстати, именно Бунзен назвал какодилом жидкость Каде и первым провёл с ней ряд химических экспериментов.