В глазах Николая Александровича вспыхнула гордость и радость за сына.
– Чёрт! – усмехнулась княгиня. – Это он в вас такой… фейерверк! Вот только грозен, в следующее мгновение – умилителен. Ох уж эти притягательные русские баре!
Старший Белозерский предпочёл пропустить мимо ушей ироническую руладу. Или не принять на свой счёт. Разве пробурчал:
– Вот пусть и занимается тем, чего бог щедро отсыпал. И с характером диким и скверным научается справляться!
– Не дикий. И не скверный. Просто русский.
– Таков он и есть, русский характер: дикий и скверный! Не переместиться ли нам в курительную? Там и продолжим о делах.
– С огромным удовольствием.
В курительной на низеньком столике были разложены экспликации больничных помещений. Стоя на коленях бок о бок над технической документацией, Вера Игнатьевна и Николай Александрович азартно обсуждали предстоящую масштабную реконструкцию клиники. У княгини волосы растрепались, за ухом торчал карандаш.
– Конюшню предлагаю перестроить в акушерское отделение. Это и логичней: родовой блок должен быть отделён от потоков больных.
– Если по-докторскому логично, купечество претензий не имеет. В заграницах есть кареты скорой помощи, и до нас добрались мизерно. Собираюсь стать флагманом. Это неплохой доход, уж простите, в том числе. Значит, конюшня нам потребуется побольше. Её можно построить вот здесь…
Он выхватил у неё из-за уха карандаш, стал расчерчивать. Они соприкоснулись головами, атмосфера загустела, как всегда бывает, когда один на один остаются красивая молодая женщина и полный сил зрелый мужчина.
– Нет, стой!
Вера выхватила у него карандаш, не заметив, что перешла на ты. Прикосновение её ладони на Николая Александровича подействовало как удар тока. На мгновение они замерли, а после…
После к Вериному облегчению и дичайшему раздражению Николая Александровича вошёл Василий Андреевич и протрубил:
– Господин Кравченко!
– Чтоб тебя! – вскочил старший Белозерский с такой прытью, что и в молодости не всегда демонстрировал. – Как при английском дворе живу, ей богу! Причём приживалкой! Василь Андреич, твою мать!
Княгиня прыснула. Тайком выдохнув. Ей очень нравился Николай Александрович. И она бы не отказалась… ни от какого варианта развития событий. Но поскольку всё это… Спасибо, Василий Андреевич! И Владимир Сергеевич, который был зван на ужин, но задержался в больнице из-за серьёзного ножевого ранения.
Батлер сохранял покер-фейс. Но он всё видел, всё чуял. Поставил себе в очередь отчитать хозяина за это. Пока только уточнил:
– Пригласить?
– Конечно!
Благо, Владимир Сергеевич был уже в коридоре и просто вошёл, избавив Веру Игнатьевну и Николая Александровича от пребывания наедине сразу после неловкого момента. Или же слишком ловкого момента, тут как посмотреть.