– Сердечно благодарю вас за радушную встречу! – Вера Игнатьевна поклонилась аудитории, не удостоив поклоном президиума и не сказав оному положенных протоколом слов признательности.
За нарушение протокола председатель президиума мог бы прервать и выставить докладчика, но он не посмел. Члены президиума сверлили известного медицинского чиновника свирепыми взглядами. Он смотрел истуканом прямо перед собой, мысленно посылая их ко всем чертям, ибо хотел бы он поглядеть, как они поступили на его месте. Выставили бы? Кишка тонка! Так отчего бы его кишке быть толще!
– Я представлю глубокоуважаемой аудитории случай обширной костномозговой саркомы, диагностированной при жизни. Но, увы, много позже, чем хотелось бы. Юноша семнадцати лет поступил с диагнозом «коксит тазобедренного сустава»…
Вера не забыла Алёшу Семёнова. Алёша Семёнов навсегда остался её юным возлюбленным. Но сейчас доктор медицины Вера Игнатьевна Данзайр представляла учёному сообществу уникальный опыт, способствующий улучшению ранней прижизненной диагностики.
– В заключение хочу подчеркнуть, что вскрытия умерших от саркомы необходимы. Вне зависимости от возраста, социального статуса, вероисповедания и чего бы то ни было ещё. Только так мы сможем детально изучить патологию и разработать значимые диагностические стандарты, обеспечивающие раннее обнаружение, ибо основная задача врача – вернуть жизнь, а не облегчить смерть.
Так Вера завершила свой доклад. Аудитория взорвалась аплодисментами, снова перешедшими в слаженную овацию. Вера Игнатьевна прервала поток признания куда скорее и сухо представила следующего докладчика.
– Я уступаю кафедру ординатору Дмитрию Петровичу Концевичу. Он представит нам случай гигантской гамартомы и расскажет о её дифференциальной диагностике с раком лёгкого.
Астахов сменил препарат на демонстрационном столике. Аудитория ахнула, оценив размер доброкачественной опухоли лёгкого.
Концевич доложил споро, но сухо и неинтересно. Ораторским даром или хоть сколько-нибудь пристойным лекторским талантом он не обладал. Не будь публика приучена к самым разным докладчикам, часть просто бы уснула. Дмитрий Петрович не был одарён способностью увлекать. Чем он и устраивал всех своих патронов, как партийных, так и иных. В той деятельности, о которой никто из его коллег и не догадывался. Кроме Владимира Сергеевича Кравченко. Последний был осведомлён, но Концевич крепко держал его в руках. Господин Кравченко мрачно взирал на ординатора во время доклада. Вера Игнатьевна с удивлением отметила это. Неужто блестящего офицера так раздражает отсутствие у ординатора красноречия и умения держать аудиторию? Случай доложен, пропечатан, внесен в анналы. Какая разница, кто и как о нём сообщает?