– Прощайте, мои хорошие. Ну дайте вас поцелую. Ну идите сюда, красавицы.
– Подожди, Момо. Вот, держи! На ужин.
С этими словами одна из женщин передала закутанные в старое полотенце лепешки. Пока Юлиан смотрел на это все дело с гримасой отвращения, двойник был расцелован, обнят и даже получил прощальный шлепок по заду. А на прощание он так и вовсе якобы мужественно рыкнул и скрылся.
Юлиан стал осторожно спускаться, чтобы грохотом крыши, и так побитой дождями, не привлечь внимание.
– Ах ты ж похотливый и продажный хорек! – шептал возмущенно он. – Ну, погоди у меня!
Спустившись, он последовал во тьме за Момо, который, насвистывая песенку того музыканта из таверны, пошел к дому со свертком лепешек в руках. Где-то наверху громыхнуло. Вновь полил дождь, полил косой и сильный. Накинув капюшон, двойник заторопился семенящей походкой к своему узкому проулочку. Уже когда он гремел ключом у входной двери, тщетно пытаясь попасть во тьме в замочную скважину, вампир подошел к нему ближе и зловеще шепнул на ухо:
– Ну здравствуй, Момо.
Тот вздрогнул, обернулся и от страха уронил ключи в грязь.
– А-а-а-а!
– Заходи внутрь!
Юлиан схватил двойника за плечо и сжал, отчего тот всхлипнул.
– Я… Извините меня, пожалуйста! – пальцами дрожащий Момо опустился за связкой ключей и открыл входную дверь. – Не надо было так мне делать. Ох, не надо… Я не хотел…
– Заходи!
От него пахло, как от человека, и Юлиан не увидел при его вскрике клыков. Дрожащий двойник стал подниматься по грязным ступеням наверх, под самую крышу. За дверьми мелькающих комнатушек, которые хозяин дома сдавал в аренду, доносились пьяные вскрики, храп, суета и галдеж ватаги детей. Ненадолго Юлиану показалось, что Момо сейчас завопит, чтобы привлечь внимание соседей, и оттого предупреждающе схватил его за шею.
Дверь чердака открылась, и Момо буквально ввалился в свою комнату, споткнулся и рухнул на пол в мокром плаще. Сверток с лепешками вывалился из его рук.
Когда дверь захлопнулась, Юлиан обвел взглядом комнатушку с низким потолком. Неказистая обстановка: старенький топчан в углу, без подушек и постельного белья, с набитым соломой матрацем, глиняная утварь, портновский стол и два кресла, которые выглядели ненадежно. В углу подтекало – там набралось уже с целую лужу. На скошенных стенах были развешаны на гвоздях и крюках костюмы, а стол для раскройки завален подушечками с иглами, наперстками, тканями и лекалами. Портной, стало быть.
Момо поднялся с пола, схватил сверток с лепешками, быстро отряхнулся и спрятался за кресло. Он похлопал почти слепыми в ночи глазами.