За столами резко воцарилась тишина. Все решили, что господин их делает немое замечание, и стали неслышно покусывать, говорить шепотом и вести себя смирно, как пахотные кони. Напряжение слегка развеялось, когда Филипп смерил внимательным взглядом пьющего в три горла сэра Рэя, который выжигал свою простуду крепким спиртным, и снова отвернулся к огню.
– Они вас боятся, отец, уважают и чтут, – вздохнула Йева.
– Будь сильной, и с каждым поколением слава о тебе будет обрастать легендами, вознося твою силу под небеса. Но если ты дашь слабину, то каждый следующий род уже будет верить в тебя все меньше.
– А… А что с Базилом? – женщина посмотрела вправо, на гобелен на стене, и поджала губы.
– На сенокос у него родилась дочь.
– Понятно.
Йева сглотнула слюну и вздрогнула, когда на ее холодные пальцы легла теплая ладонь отца.
– Все вокруг тебя будут умирать. И им на смену будет приходить следующее поколение: новые друзья, любовники, прислуга, враги. Лишь ты одна будешь идти сквозь время, постоянная и вечная, дочь моя. И я буду рядом с тобой.
Йева кивнула, и Филипп почувствовал, как рука его дочери пытается выпутаться из-под его руки. Он нахмурился.
– Что тебя гложет?
– Ничего, отец…
– Не обманывай меня, – сурово заметил Филипп.
Он снова положил ладонь на пальцы Йевы, погладил. Та поддалась, но кожа ее осталась мертвенно-холодной, а пальцы задеревенели, не отвечая на ласки отца.
– Вы так редко бываете здесь, в этом холодном и жутком крае, – вздрогнула она.
– Ты хочешь, чтобы я приезжал чаще? – Филипп не понимал ее.
– Вы всегда заняты.
– Да, занят. Но, коль ты просишь, я попробую через год приехать на пару недель пораньше.
Глаза Йевы заволокла тоска, и она грустно улыбнулась самой себе. Что такое неделя, когда ее сердце плачет от необъяснимой боли, как только отец ступает за порог?
– Тебя это устроит, Йева?
– Да, отец, спасибо…
Филипп ласково улыбнулся, и, не будь здесь галдящей толпы, которая снова разбушевалась сзади двух кресел у камина, он бы обнял дочь. Но сейчас он посмотрел в огонь, как смотрел всю зиму годом ранее, и прикрыл глаза, опутанные сеточкой морщин. Затем вспомнил то, о чем ненадолго забыл, когда увидел Йеву, и умиротворенная улыбка сползла с его лица.
– Главное, чтобы Горрон нашел Уильяма.
Йева тоже обеспокоилась.
– Горрон присылал вам весточку?
– Нет, – качнул озабоченно головой Филипп. – С той зимы я ничего не слышал о нем, но пока не могу поднять шум, чтобы не привлекать внимание. Он уже должен был достигнуть Элегиара. Должен был достичь еще летом. Мы обговорили, что он передаст мне письмо купцами из Золотого города. Один из них, Гуасалай Ра’Шабо, уже четыре года подряд ездит в мои земли, везет украшения из гагата и арзамасовые ткани.