Все-таки он следил за ее жизнью, надеюсь, успел плакат со стены снять, прежде чем пускать в свою квартиру. Вот ведь маньячелло.
– Пчелка! Что мне делать?!
– В каком смысле? – удивилась я.
– Ну как. Я это я. Алина это… Ну ты понимаешь!
– Не совсем.
Петя сел рядом со мной на диван, сцепил пальцы в замок и спросил:
– Как ты считаешь, у нас с ней может что-нибудь получиться?
Я расширила глаза, пытаясь придумать, что на это ответить. Все-таки он мой друг.
– Я бы не стала строить планов, Петь, – обняла его за плечи. – Алина сказала, что приехала на недельку-другую, отдохнуть от городской суеты и этого своего… светского общества.
– Да, ты, конечно, права…
– Вот и хорошо, иди работай.
– А…
– У тебя там очередь уже, наверное, Петь, – я подтолкнула друга к выходу, он безропотно поплелся на свое рабочее место.
Алина объявилась через пару часов с тем же вопросом.
– Что тебе делать? В каком смысле? – удивилась я. – Ну, сходи в центр погуляй, в кино, или загород съезди.
– Я не о том, – закатила она глаза. – Я о твоем Петьке.
– А что с ним не так?
– Слушай, не обижайся, но он случайно не извращенец?
– Ну, если только в хорошем смысле этого слова.
Алина похлопала глазами настороженно.
– У этого слова есть хорошие смыслы?
– У этого слова нет. Зато у Петьки этих смыслов хоть отбавляй.
– А подробней?
Я вздохнула.
– Ты только меня не сдавай, – заметила ей. – Просто Петька в тебя влюблен. Еще со школьных лет. Пронес, так сказать, сие чувство сквозь годы, всячески укрепляя.
– Влюблен? – Алина открыла рот, но потом выдала улыбку до ушей. – А я-то думаю, почему он ведет себя, как идиот. Хотя одно другому не мешает.
– Петька не идиот, – заступилась я за друга.
– Значит, влюблен. Ну, ясно. Ладно, буду с ним помягче.
– Точно, никакого доминирования.
– Что? – уставилась она на меня.
– Это я так шучу.
– Точно? – сощурилась она и, склонившись ко мне, прошептала: – Потому что я нашла у него дома наручники.
– А плетку? – склонилась я к ней с тем же лицом.
– Пока не нашла.
– Проверь за ковром на стене.
– Она там? – подруга сделала нереально большие глаза, приблизившись размером к диснеевским мультяшкам.
– Надеюсь, нет. Откуда бы у мента взялась плетка?
– У какого мента? – не поняла подруга.
– У нашего, родного, Петра Тимофеича.
– Петька мент? – глаза Алины снова расширились, а потом она погрузилась в задумчивость. Может, недолюбливает ментов, кто знает. Надо как-то сгладить ситуацию.
– Он не то чтобы настоящий мент, – заметила ей. – Участковый. Сидит в вашем же доме, то есть не в вашем, а в своем. Там с торца вход есть в его комна… кабинет.