В середине XVII столетия все земли от Маската до Джульфара (эмират Рас-эль-Хайма, ОАЭ) находились под управлением оманского султана. Даже Бахрейн платил дань Оману. Власть Маската простиралась тогда на все сколько-нибудь крупные города-порты на восточном побережье Африки, от нынешнего Сомали до Занзибара.
Много забавных историй из жизни Омана прошлого связано с именем правителя Сайфа ибн Султана ал-’Арраби ал-’Азди. Гарем этого южноаравийского владыки хронисты описывали как «умопомрачительный». Ни одна женщина во владениях Омана не чувствовала себя защищенной от притязаний «сластолюбца-султана». Единственное, чем дорожил и что обожал этот «аравийский Казанова», были золото, вино и женщины. Гвардия монарха, состоявшая из преданных ему рабов, имела право вторгаться в жилища жителей Омана, когда хотела, и доставлять во дворец любую из понравившихся ему женщин. Долго так продолжаться не могло, и народ «взроптал». Отстранил от власти любвеобильного владыку Омана его кузен, Султан ибн Муршид.
Гавань Маската, по рассказам М. Расченбергера, врача корабля, на котором в Маскт в 1835 г. прибыл Эдмунд Робертс, особый правительственный агент президента США Эндрю Джексона, опоясывала цепь возвышавшихся над ней сторожевых башен. С моря хорошо просматривались дворец султана и располагавшаяся рядом таможня. Надо сказать, что до середины 70-х годов XX столетия таможни в шейхствах, султанатах и эмиратах Прибрежной Аравии обустраивали, как правило, вблизи дворцов правителей. День их начинался с посещения таможен и выслушивания отчетов о доходах за прошедшие сутки. Так вот, жара в тот день, когда в бухте Маската бросило якорь американское судно, стояла, вспоминал М. Расченбергер, невыносимая. Создавалось впечатление, что ты — у раскаленной печи, и дышишь полыхающим из нее жаром.
На следующий день по прибытии Эдмунда Робертса и его свиту пригласили на аудиенцию к султану. Суть миссии посланца президента США сводилась к тому, чтобы вручить правителю Омана подписанный президентом США и ратифицированный сенатом (30.06.1834) Договор о мире и торговле, заключенный Э. Робертсом с султаном двумя годами ранее (21.09.1833 г.), во время его первой экспедиции в Оман. Встреча проходила на открытой веранде дворца. Двадцать человек американской делегации церемониймейстер поименно представил султану. Голову правителя, облаченного в черный парадный халат с широкими рукавами, венчал высокий тюрбан. За поясом красовался кинжал в черных ножнах, богато инкрустированных драгоценными камнями. На мизинце левой руки сверкал огромный рубин, вставленный в массивное серебряное кольцо. Ноги султана, что поразило американцев, были босыми, как и у всех других, присутствовавших на аудиенции, лиц из его ближайшего окружения. При входе в помещение, предназначенное для приема иностранных гостей, снять обувь попросили и американцев. Властелин Маската, возраст которого не превышал 50 лет, отличался, по выражению М. Расченбергера, ясным умом и «манерами отточенными». Появление американцев в Маскате совпало по времени с подготовкой к свадьбе одного из сыновей правителя, «юноши лет 13–15», о чем султан не преминул упомянуть в беседе с гостями. Аудиенция продолжалось недолго. Американцев угощали крепким аравийским кофе с финиками, а перед возвращением на судно показали конюшню султана с «29 жеребцами чистой арабской породы».