(Тут, я уже слышу вой поборников частной собственности, которые наверняка не упустят возможности ознакомиться с историей «террориста» и «государственного преступника»; до меня доносятся их вопли о «краже» и «расхищении достояния будущих поколений шхакаббитов». Называйте вещи своими именами, господа! — отвечаю я им. Вам плевать на все «будущие поколения», кроме будущего поколения капиталистов — ваших наследников. А мне и моим товарищам плевать на них, как и на вас. Их — ваших наследников — вообще не будет. Уж поверьте, мы постараемся, чтобы их не было. Такова наша цель, и, для её достижения, мы начнём с вас, и очень скоро…)
Пять дней мы провели в удивительном маленьком мире людей. За это время, признаюсь, мы успели полюбить этих, неуклюжих на первый взгляд, существ. Казалось бы, при столь разительных отличиях между нашими видами, было бы неудивительно, если бы мы попросту не поняли друг друга, не нашли бы общих тем для обсуждения. Но нет! Ничего подобного! То, что они — «гоминиды», а мы — «арахниды» (выражение биолога Елены), не стало преградой для общения между двумя нашими видами. При всех их возможностях, при всём могуществе и величии их цивилизации, люди были просты и дружелюбны.
Все, с кем мы встречались, были к нам доброжелательны. С нами заговаривали, прибегая к помощи сопровождающих, которые иногда любезно переводили речь людей и нашу, а иногда передавали желавшим поговорить свои устройства-переводчики.
Каждый день, вечером, когда стержень на оси маленького мира «Потёмкина» тускнел и мир погружался в сумерки, с нами устраивались встречи в публичных местах, вроде амфитеатров в парках и на берегах озёр и рек, где собиралось по нескольку тысяч желавших видеть нас. Ведущими на таких встречах были друзья Иешуа и некоторые авторитетные люди, кому это поручили крупные людские сообщества путём голосования. При этом на встречах работало множество камер и мониторов, делавших аудиторию намного больше той, что собиралась непосредственно.
В последний вечер нашего пребывания на «Потёмкине», когда встреча закончилась, Аша спросила Льва — известного на корабле и за его пределами поэта — о том, сколько людей обычно смотрят такие встречи и тот сообщил, что аудитория прямой передачи — не менее трети жителей корабля-обители.
— Но запись посмотрят все, — добавил человек, — в этом можно не сомневаться. Посмотрят и на других кораблях.
— Неужели всем им интересно, что скажут какие-то дикари с варварской планеты? — спросила тогда его Аша.
Мы — Аша, Лев, его близкая подруга Джейн и я — стояли в тени раскидистого дерева в стороне от амфитеатра, где перед тем проходила последняя встреча. Зихт с Иешуа и остальными собрали вокруг себя группку людей у входа в амфитеатр и что-то оживлённо обсуждали. Лев помолчал, глядя на Ашу как-то неопределённо, и медленно произнёс: