Членов комиссии по приему автомата на вооружение волновало
качество принятого ими оружия, а не их личное участие в его
156
конструировании. Их за хорошее оружие наградили бы, а вот за плохое
головы бы поснимали в полном смысле этого слова.
Немного отвлекусь на аналогичный пример. Прием стрелкового
оружия на вооружение армии в своих принципах ничем не отличается от
приема на вооружение армии такого оружия, как самолеты. Так вот, в 1941
году были расстреляны генералы-предатели, готовившие РККА к поражению
в войне. Из генералов ВВС – Рычагов и Смушкевич. С ними все понятно: накануне войны по их команде с советских истребителей были сняты
радиостанции, а в Западном особом военном округе со всех самолетов было
снято и оружие. И остается только ругать НКВД, НКГБ и особые отделы
РККА за то, что эти организации не сумели вовремя распознать и арестовать
этих предателей.
Но вместе со строевыми генералами ВВС был расстрелян и начальник
Научно-исследовательского института военно-воздушных сил РККА
генерал-майор А. И. Филин. Он не имел ни малейшего отношения к
командованию соединениями и частями военно-воздушных сил, его-то за что
расстреляли? Дела предателей до сих пор не рассекречены, и остается только
догадываться.
Когда-то я сотрудничал с историком, летчиком-испытателем еще с
довоенных времен В.И. Алексеенко. В одной из своих статей, посвященных
кадрам ВВС, он написал об этом: «А.И. Филин был моим командиром и
учителем, и я никогда не поверю, что он был врагом народа. Но надо и
понять, что тогда происходило.
Приближалась война, а хороших самолетов у советских ВВС было
очень мало. Конечно, искали причины, почему страна затрачивает столько
сил, а результата нет. А тут еще и давление на НИИ ВВС
авиаконструкторов, которые пытались протолкнуть на вооружение
Красной Армии свои недоработанные машины. Принимали или отклоняли
эти машины начальники Главного Управления ВВС КА, а непосредственно
изучали их мы – НИИ ВВС. И мы могли дать отрицательное заключение на
машину, у которой на бумаге великолепные летные данные, но недостатков
очень много. Но ведь для того, чтобы понять причину, почему мы отказали, надо в этом разобраться, вникнуть в подробности. С другой стороны, мы
могли принять машину, которая вроде на бумаге и хуже, но
промышленность могла ее освоить, а недостатки ее могли быть