Прайс оглядел лица окружающих. Никто не выка-
зывал интереса к его особе. Это была компания завсегдатаев, довольно-таки веселая. Монголоид теперь занялся подбородком, напряженно выставляя его вперед, словно это помогало добраться до самых корней волос. Прайсу подумалось, что, возможно, бедняге причиняет боль обычное бритье, а вот бриться здесь, с открытыми от влажного тепла порами, смягченными волосками и без мыла для него, вероятно, особое удовольствие. Тут Чарли почувствовал, что под париком у него заструился пот, и он испугался, как бы не отклеились усы. Приложил руку к лицу, пощупал. Все было в порядке. Кто же из этих типов за ним наблюдает? Тореро? Монголоид? Ба, не все ли равно. Когда истекли назначенные двадцать минут, Прайс перешел во второе отделение. Сквозь густой пар, застилавший все, едва виднелись смутные очертания голых тел. Здесь люди сидели на ступенях некоего амфитеатра. В нижней его части стояла широкая мраморная скамья, на которой тяжело дышали два толстяка, опершись локтями на колени и подперев подбородки ладонями. Здесь никто не разговаривал. Никто не двигался, разве что входили и выходили. Не хватало воздуха. Из-за густого пара еле виден был термометр. Прайс прикинул, что тут, должно быть, градусов шестьдесят — шестьдесят пять. На стене зато были кварцевые часы, светящиеся зеленые цифры на них были четко видны. Через пять минут Прайсу стало трудно дышать. Он подумал, что загонять в турецкую баню человека, который только сегодня прилетел в город на уровне двух тысяч шестисот метров, — поступок весьма легкомысленный. Когда до назначенных десяти минут оставалось три, он почувствовал, что сейчас потеряет сознание, и, держась за стену, возвратился в первое отделение. Там стало полегче, и он выждал пять минут. Когда наконец силы вернулись к нему и дыхание почти пришло в норму, он поднялся, чтобы перейти в зал. Ноги двигались с трудом. Прайс еще чувствовал себя оглушенным. Нарочно, что ли, похитители подвергли его этой процедуре? С какой целью? Но почему-то его это не особенно интересовало. В этот момент его ничто особенно не интересовало. Проходя мимо тореро, он увидел, что тот начал делать наклоны, а веселый толстяк растянулся навзничь, подставляя себя массажисту. Как во сне услышал Чарли звучное шлеп-шлеп, это действовал
массажист, тоже толстый, с волосатыми мускулистыми руками.
Когда Прайс вышел, сухой воздух принес ему приятнейшее облегчение. Прохладный душ из естественной речной воды совсем его воскресил. Они правы. В письме же написано, что он почувствует себя лучше. Он снова обрел ясность мыслей. Чарли обтерся, швырнул мокрое полотенце в корзину и взял из стопки другое, тоже красное. Тут вышел монголоид. На ходу он продолжал бриться, воюя теперь со своими усами. Неужто он??? Нет, абсурд.