Два следующих романа у Чаваррии выходят в соавторстве с кубинским писателем Хусто Баско. И оба — «Полный Камагуэй» в 1982 году, а «Первый мертвец» в 1983-м—удостоены той же премии, что и «Джой».
К этому времени имя Даниэля Чаваррии стало уже широко известно, и его новых книг ждали с нетерпением. И вот — «Шестой остров», неожиданный и изящный сплав детектива и плутовского романа, сегодняшней латиноамериканской действительности и европейского Ренессанса, захватывающих приключений и неожиданных, даже на первый взгляд неуместных, в таком произведении философских рассуждений...
Творчество предыдущих лет во многом предваряет, подготавливает «Шестой остров». Блестящая языковая стилизация, освоенная в «Джое», скажется в последнем романе, когда зазвучит многоголосый хор персонажей и плавная, велеречивая манера повествования испанца XVII века будет чередоваться с современной речью героев детектива. А «Полный Камагуэй» стал своего рода репетицией для даровитого лингвиста, знания которого пригодятся в «Шестом острове» для расшифровки загадок старинной рукописи. Ведь кубинская идиома «полный Камагуэй» (что-то вроде русского «полный порядок») и оказалась ключом к выявлению резидента. В «Первом мертвеце» читатель уже вплотную приближается к одному из проблемных пластов последнего романа Чаваррии: здесь речь идет о судьбе старинного (тоже затонувшего!) клада испанских монет чеканки 1608 года. Перекличка далеких исторических эпох, судьба наследия, музейных ценностей — этот круг вопросов очерчен, но не исчерпан в «Первом мертвеце». Кроме того, в этом произведении намечается разработка образа, предвосхищающего противоречивый и привлекательный образ Бернардо Пьедраиты. Главный персонаж романа Д. Чаваррии и X. Баско, Тони Санта Крус,— колоритная личность. Преступник, на совести которого немало темных дел, связанный с наркобизнесом и готовый в погоне за миражем «бешеных денег» участвовать в вывозе за пределы своей родины ее уникального достояния — испанских монет, жестокий, беспринципный, циничный — он привлекает внимание писателей как индивидуальность. Тони — талант, но талант этот обращен во зло, а не во благо. В романе делается попытка проследить, как формировался этот тип законченного индивидуалиста, хотя в основном мы видим Тони человеком уже сложившимся — и обреченным на поражение. В «Шестом острове» психологические, нравственные, житейские аспекты становления схожего образа выступят на первый план и перевесят собственно детективные.
В восприятии латиноамериканцев присутствие в «серьезной литературе» черт детектива не требует извинений, оправданий, попыток уравнения в правах. Эти черты органично вписываются даже в поэтику самого Хорхе Луиса Борхеса, признанного метра испаноязычной прозы XX века. Престиж детектива отстаивал мексиканский писатель и философ Альфонсо Рейес, а классик современной кубинской прозы Алехо Карпентьер написал в свое время ставшую теперь хрестоматийной статью «Апология детективного романа»... Но дело, конечно, не только в авторитетах. Дело в литературной практике, основанной на специфической действительности Латинской Америки, которая порождает мышление в категориях детектива. Реальность, питающая роман о геррилье, о противостоянии режимам военной хунты, о подпольной борьбе,— такая реальность не может быть чуждой детективу.