– Около? – уточняю.
Она шумно сглатывает и нехотя отвечает:
– Я не стою на учёте. У меня нет на это времени.
– Блин! Ты издеваешься?
– Я хорошо себя чувствую. Никаких проблем нет, – оправдывается она и еле слышно добавляет: – У меня нет документов и денег. Я… копила на рождение ребёнка. Я одна. Обо мне некому позаботиться. Отца посадили, вы же знаете. Дядюшка выгнал меня из дома, потому что я опозорила его. Принесла в подоле. Сжалился и направил к своим друзьям. Я работаю за крышу над головой и еду. Изредка получаю на чай. Всё откладываю на ребёнка.
По её щекам катятся слёзы. Она полна решимости. Достучаться хочет до меня. Объяснить.
– Я должна вернуться на работу, извините.
Девушка встаёт с лавки и осторожно берёт свои вещи. Я хватаю её руки. Удерживаю.
– Услышь меня! – рычу ей в лицо. – Ты не будешь там работать! Ты не останешься там жить! Я всё сказал. Сейчас мы заберём твои вещи из квартиры и поедем в клинику. А потом я отвезу тебя домой. Ты больше не одна. И о тебе есть кому позаботиться. С документами что?
– Они забрали… Когда дядюшка меня привёз. Понимаете? Чтобы я не сбежала. Словно мне было куда.
Скриплю зубами:
– Хорошо, сейчас решим этот вопрос. Идём. Дел много, а тебе отдых нужен. Ты очень плохо выглядишь.
Она подчиняется, и я благодарю небеса. Я не в том состоянии, чтобы спорить с ней. Не сейчас.
Она.
Я знала, что Виктор всё расскажет ему. Ведь он так и не дал мне обещания. С той самой минуты, как он ушёл из кафе, я ждала Тихона. Думала, что буду готова. Но оказалась абсолютно не готова.
Острая боль пронзила всю меня. Насквозь. Вырывая сердце. Сковывая дыхание. Выбивая из-под ног почву. Я не хотела видеть его. Не хотела идти с ним. Но он не стал меня слушать. Просто забрал и увёз. Спорить бессмысленно. Это я прекрасно знала. Помнила. Как сейчас. От и до. Тихон слишком упёртый, чтобы слушать кого-то другого. Чтобы слушать меня.
– Это здесь? – спрашивает он, паркуясь возле дома.
В городе он выглядит совсем иначе. Уверенный мужчина в дорогом костюме за рулём огромной чёрной глянцевой машины. Я вижу, что ему не нравится этот грязный панельный дом. И знаю, что не понравится остальное. Серые обшарпанные стены, вонючий подъезд, тёмная квартира, давно не знавшая ремонта.
Я молча выхожу и иду к подъезду. Тихон следует за мной. Я чувствую его за спиной.
Он морщится, оглядывая обстановку. Лифт с крохотной кабинкой ползёт слишком медленно. Нам тесно в нём вдвоём. Мой живот упирается в мужчину. Ребёнок шевелится, и я замираю. Смотрю на Тихона. Почувствовал или нет? Вижу ответ в его взгляде.