– И что там во взгляде?– спрашивает с вызовом, поворачиваясь, наконец, лицом к бывшему жениху. Заглядывая в бездонную пропасть его синих глаз.
– То же, что было у меня,– отвечает, не отрываясь. Глухо, сипло…
Она вздыхает. Некоторое время они просто молчат.
– Ты разве любил?– ее голос дрожит. И ей плевать… Слишком много она по нему выплакала, слишком сильно страдала, чтобы вот сейчас, держать лицо, храбриться…
А он молчит в ответ… Как тогда… Ничего не меняется в голове у этого странного, жесткого человека с внешностью снежного короля…
– Знаешь ответ, Оксана… Всё ты прекрасно знаешь…– снова закуривает, сверкая вспышкой пороха на кончике сигареты.
И снова повисает тишина, снова тягучая недосказанность между ними, которая склеивает, как каучук.
– Ты смотрел иначе… Совсем…
Усмехается.
– А ты все так же красива… Нет, ты даже лучше… У всех дыхание, наверное, спирает, как ты появляешься… У баб от зависти, у мужиков– от похоти… И как он это позволяет?
Раздраженно выдыхает в ответ.
– Он нормальный человек, Микаэл, не пещерный. Не деспот и не тиран… Он дает мне право на самореализацию и гордится мной…
– Да, кстати, стоило бы тебя поздравить… Блестящий успех… Ты добилась своей мечты…
– В твоем голосе все еще сарказм, Микаэл…– усмехается печально в ответ,– ты все так же ко мне жесток и критичен…
– Нет смысла обсуждать это… Ты сделала свой выбор…
– Что верно- то верно…
– Так что с женихом? Ты так и не ответила… Любишь?– он не отрывает своего взгляда от нее, буквально прожигает…
И она отвечает ему так же… С вызовом, настороженно, нахохлившись…
– Я счастлива с ним…-
– Счастлива, говоришь? Это для тебя хэппи энд? А со мной как бы было?– опять сигарета… Боже, сколько же он курит… Гробит себя? Нервничает?
– Не было бы с тобой ничего, Микаэл. Я бы здесь не стояла, вообще не стояла. Ты бы меня сломал, как куклу… И так почти сломал… Одиночество, ревность, боль, черная тень от никаба (араб.– вид женского головного убора, оставляющий лишь прорезь для глаз)… Вот что меня бы ждало… А теперь, я звезда… Мне рукоплещут лучшие театры мира. Миллионы меня хотят, миллионы считают меня своей богиней…
А я бы, всего лишь хотела быть богиней, для тебя, – застряло у нее на языке, так и не вырвавшись на свет…
Смотрит на нее долго, прицельно, внимательно.
– Я рад, что ты счастлива, Оксана…
Да, счастлива, счастлива, счастлива,– повторяла про себя она, как мантру, стоя, через десять минут, в женской уборной и подставляя руки под струи ледяной воды, чтобы смыть с себя не утихающую агонию от их встречи…
Девушка закрывает глаза. В очередной раз за вечер, сильно жмурится, чтобы отогнать это наваждение… Чтобы забыть, стереть из памяти… Его глаза, его дыхание… Его так близко… Слышит, как шумно хлопает дверь позади… Не в силах открыть глаза, но уже знает, кто это… Чувствует… Совершенно неподдающаяся объяснению и пониманию, волна радости и торжества, разливается по венам… Он… Это Он… А потом резко вздрагивает от его грубого голоса…