Видимо, это был не глюк от крайнего переутомления, потому что по кораблю разнесся сигнал тревоги, и команда бросилась к носу корабля вглядываясь вдаль, где оживший айсберг, содрогаясь и ворочаясь, выламывал себя из окружающего его ледяного поля. Ледяная равнина пошла трещинами и айсберг закачался на волнах, поворачивая к нам свою уродливую голову. Та начала трещать, по ней побежали пылающие синевой трещины, быстро превращаясь в злобно разинутую пасть, будто клыками усаженную многочисленными сосульками. Наш галеон, взламывая ледяное поле, начал поворачивать, пытаясь обойти явно враждебного монстра стороной, когда его пасть разинулась так, что превратилась в горящую чистым голубым огнем пещеру. Громыхнуло, пещера замутилась, выпуская на волю потоки смертельного холода. Мы находились метрах в ста от монстра, когда эти потоки дошли до галеона. Тот, со страшным скрежетом остановился, намертво вмерзнув в моментально утолщившийся лед. Остановился так резко, что всё, что намертво не было прикручено к палубе, полетело вперед, а так, как саморезов прикручивающих мои ноги к палубе не наблюдалось, то я последовал общему примеру, затормозив только влепившись в перила, отгораживающие верхнюю палубу от нижней, рядом с громыханием связки пустых кастрюль впилился Калян. Хорошо, что рядом, а не в меня, а то опять пришлось бы ждать своей очереди на перерождение.
Кое-как отлепившись от резных перил, я уставился вперед, отмечая разительные изменения, произошедшие вокруг за эти краткие мгновения. Ледяные торосы, намагиченные монстром, поднялись до самих бортов, образуя пологую горку от палубы до самого чудовища, правда кататься по ней я бы никому не посоветовал: многочисленные изломы и торчащие во все стороны шипы стерли бы смельчака в кровавую кашу еще до середины пути. Большинство из нашего отряда находящихся на нижней палубе, сейчас лежали на носу корабля, с головой заваленные многочисленными обломками, оставшимися от предыдущего побоища. Только тройка из королевской семьи находились на своих местах, будто приклеенные к палубе суперклеем. Айсберг тоже претерпел значительные изменения: трещины продолжали бороздить его тело, отделяя от него пару мощных рук, в одной из которых вырос гигантский прозрачный меч. Второй рукой, монстр ударил в ледяное поле рядом с собой, примораживая к ней кусок, размером с теннисный корт. Подняв этот импровизированный щит, монстр еще раз взревел и, расталкивая куски льда, продрейфовал в нашу сторону.