Вдали послышался рокот мотора. Низко над головами стоящих на берегу пролетел вертолет и словно придавил их своей тенью. Люди замолчали, провожая его настороженными взглядами. Вертолет вскоре повис над островом, опустился там.
— С каким гостинцем пожаловал? — еще глуше произнес первый рыбак. — Вот так… каждый день. Хотел я было подойти поближе к этим чертовым камушкам, да куда там. Откуда ни возьмись вынырнул сторожевик и давай отгонять мою старую моторку, чуть бок не протаранил. Еле увернулся и скорей назад…
Опять послышался рокот. Кто-то приближался на мотороллере, поднимая клубы пыли.
— Вот и Костас легок на помине, — пояснил кто-то из рыбаков.
Приехавший оказался молодым мужчиной с открытым, приятным лицом. Он быстро оглядел собравшихся на берегу, задержал взгляд на известном певце и улыбнулся, узнав его.
— Вы тоже туда? — посерьезнев, кивнул в сторону островов.
Но Никос ответить не успел. Старший среди рыбаков сказал:
— Ты лучше скажи, о чем по-английски тогда говорили тот бурдюк и жердь…
— А, янки! — охотно откликнулся Костас. — Он больше молчал. Бурдюк говорил. Пока ждали катера, бурдюк все говорил и говорил… А жердь «о’кей» да «о’кей»… Потом подъехал еще один. Ну, того я сразу узнал. Главная афинская ищейка… Собака он и сын собаки.
Никос переглянулся с Хтонией. Он догадался, о ком идет речь. Костас перехватил их взгляды.
— Пацакис, — подтвердил он догадку.
— Это был Пацакис… Ясон? — переспросил Никос.
— Он самый, — зло произнес Костас. — На одном катере умчались…
Никос по своей привычке потер рукой подбородок, молча глядя на таинственные острова.
— Один из них купили Пацакисы, — сообщил Костас. — Второй остров тоже купил судовладелец, но через подставное лицо. Место для своих… утех. Но всех этих… для утех… погнали оттуда. Других шлюх, извините, госпожа, — сказал он Хтонии, — нагнали. В брюках и погонах, но почище прежних.
— Интересно, что же они там замышляют? — задумчиво проговорил Никос.
— Если Пацакис там, то недоброе, — сказал Костас. — Эта ищейка только там бывает, где пахнет жареным. Любит вертеться около янки. На любое преступление и подлость пойдет, чтобы только сохранить папашины танкеры и награбленные миллионы. Эх, давно чешутся руки проучить этого… сыночка. Да и вам, товарищ Ставридис, должен быть известен этот негодяй.
Никос кивнул, на его лице появилось брезгливое выражение.
Через несколько минут гости попрощались с рыбаками, извинившись, что разговорами задержали выход в море.
— Это надо иметь в виду, товарищ Ставридис! — сказал на прощание Костас, указывая на острова. — А мы будем начеку. Чем можем — поможем, рассчитывайте на нас.