Как он там сказал дальше? Жнец?..
О, нет…
Я ощутила, как немеет затылок. Мозг отказывался узнавать – три года спокойной, пусть и странной жизни, шутка ли, – но лицо мальчика из моего кошмара проявлялось теперь перед глазами, стоило их прикрыть. Скользкий холодок бежал между лопатками, руки дрожали так, что приходилось прижимать их к столу. А Жнец бесшумно, как смерть, шел ко мне...
– Свободно?
– Что?
Жнец выгнул бровь и немного прищурился.
– Я сяду?
Я отрицательно качнула головой, но Жнец, глядя на меня и усмехаясь, отодвинул свободный стул, убрал мой рюкзак на стол, и сел, откинувшись на спинку. Бросил взгляд мне за спину спину, хмыкнул. – Надо же, какой окрас … – заметил он высокомерно.– У меня кошка такая была. На помойке подобрал.
Митра, предатель, громко заржал за моей спиной. Я вспыхнула. Новенький снова издевательски выгнул бровь. Ах ты так? – в груди мешалась злость и суеверный ужас.
– Ну а ты свои почему прячешь? – удивительно, но голос мой не дрожал. – Может они у тебя, – я вернула злую ухмылку, – стрекозлиные?
Вокруг раздался громогласный хохот, стрекозел открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в аудиторию вошёл сменивший куратора препод, а я быстро-быстро, пока он не начал перекличку, подхватила свой рюкзак и метнулась за парту к Митре.
– Трусиха трехцветная, – услышала презрительный фырк, дернулась, скрипнула зубами и… вернулась.
Спокойно, Котя, – я гордо расправила плечи. – Это мы уже проходили.
За пестрые крылья меня пытались прессовать раньше, только номер не прошёл. Перебить радость того, что у меня вообще есть крылья, да к тому же я ещё и жива, – три года назад не смог ни один кривой взгляд.
Три года назад. Когда я умерла. Ну… наверно.
Мне было почти шестнадцать. Такой же сентябрьский день. Последним уроком была мировая литература, и я как раз взахлёб рассказывала о прочитанном за лето Пратчетте.
– …“В древности люди обожествляли котиков и поклонялись им. Котики все еще это помнят”, – вольно цитировала я полюбившийся момент, когда дверь распахнулась, и классная провела к нам новенького.
“Знакомьтесь, Тим Жнец”.
“Жнец. Мрачный. Приятно познакомиться, Смерть”*, – ляпнула я по горячим следам.
Друзья услышали, пошли смешки, ну а Жнец обернулся ко мне и холодно пообещал: «Я убью тебя, рыжая». – И было в его черных глазах что-то такое, отчего мороз побежал по коже.
После урока, не задерживаясь, я рванула домой, в ушах всё ещё звучали слова Жнеца. А когда, услышав шаги, я обернулась, то увидела его – парня с ангельским ликом и глазами Смерти. Он спешил за мной следом и улыбался. Жуткой издевательской улыбкой.