Я тихо выдохнула, чувствуя облегчение.
– Значит, тётин пациент – страж… – продолжил Жнец. – И ты его не видела?
– Ну-у, как тебе сказать, – я натужно хихикнула.
– Описать можешь?
Я припомнила свой феерический побег из-под стола и рассмеялась искреннее:
– Ну, если описание великанской рожи с выпученными глазами, которую я исполосовала когтями, удирая, тебе подойдет, то вот…
– Котя, ты жжешь! – расхохотался Митра.
Жнец тоже усмехнулся, криво, но явно очень довольно.
– Ага, я жгу, – согласно закивала я. – Слушай, Тим, я слышала в Мистике газ уже не жгут, а освещают улицы чем-то совсем новым… – решила я свернуть с темы. А то язык чесался спросить за малышку, вокруг которой “вился племянник черного лекаря”, но в то же время было было… очень неловко говорить об этом. И вообще – можно подумать мне не всё равно!
Митра с удовольствием подхватил новую тему – новостей из метрополии он жаждал уже давно, – и до моего дома парни болтали о чудесах электрификации, самоходных автоматах, вытесняющих со столичных улиц как общественные конные трамваи, так и маноколёсы – колесницы на магической тяге, которые могли себе позволить только богатенькие.
– А у вас был маноколёс? – Митра подбавил интриги в голос, намекая на род деятельности тёти Тима.
– Нет, – рассмеялся тот. – Она довольно принципиальная и откровенных головорезов не лечила, так что её пациенты деньгами не сорили. Не раз ещё и помогать им приходилось, если это сиротка, чудом убившая своего садиста-отчима, например. Мы не бедствовали, конечно, но и не шиковали.
Я улыбнулась с облегчением. Всё-таки это хорошо, что она такая. Хоть и странная, но хорошая. И Тим. Я украдкой покосилась на него и встретилась с улыбчивым взглядом. Ладонь, сжимающая мою, сжалась чуть крепче. На душе потеплело.
– Ладно, ребят, я побежал, мать может поднять кипиш, – ни с того ни с сего спохватился Митра, пожал руку Жнецу – очень крепко пожал, даже в сумраке было видно, как побелели костяшки их пальцев, – затем чмокнул меня в щёку, едва слышно прошептав: – Если что, зови, я недалеко.
Коварный сводник!
– Карина будет сердиться, – хмыкнул Жнец вслед этому… этому проходимцу!
– Ну вы же ей не скажете? – донеслось уже из переулка.
Глава 16
Шаги друга стихли, и чириканье сверчков оглушило меня в наступившей тишине. До дома осталось меньше квартала, моя ладонь медленно горела в ладони Жнеца. То справа, то слева, то впереди мелькал кот, выписывая кренделя с кульбитами. В небе мерцали звезды, самая яркая – висела прямо над головой, а тонкий ободок новой луны сполз к горизонту. Близилась полночь. Постепенно замедляя шаг, мы погрузились в пятно тени между фонарями, и Жнец остановился, не выпуская моей руки. По инерции я сделала ещё полтора шага и, дёрнувшись, как заякоренная лодка в потоке, развернулась к нему.