— Да ладно тебе, — усмехнулся он. — Это всего лишь кино. Давно ведь не виделись.
— Давно, — согласилась, размышляя о том, что, по сути, ничего мне не мешало принять его предложение, да и развеяться для разнообразия было неплохо. Вот только язык упорно не желал произносить нужные слова. Вместо меня это сделал другой человек, появившийся откуда-то из темноты.
— И ещё столько же не увидитесь, — до невозможного самоуверенно заявил Ключевский, подходя ко мне со спины и по-хозяйски положив ладони на мои плечи.
При этом видеть лицо Игоря я не видела, зато вот бедный Витька помрачнел на глазах.
— Мужик, — процедил он сквозь зубы, — шёл бы ты отсюда.
— Легко, — весело отозвался Игорь Валерьевич и ловким движением сорвал с моих плеч турчиновскую джинсовку, бросив её моему сокурснику. — Только курточку забери.
Я же, опешившая от происходящего, попыталась ломануться в сторону, но была перехвачена всё тем же Ключевским, который всё с тем же весельем заметил:
— Штирлиц, ты опять направление перепутал.
И, не дожидаясь, когда я начну возмущаться, настойчиво обнял меня за талию и повёл подальше от офигевшего Витьки.
Не желая устраивать скандал прилюдно, я не стала сопротивляться действиям Игоря и послушно дошла с ним до парковки. Как только приятели остались вдалеке, скинула мужскую руку со своей талии, одарив Ключевского выразительным взглядом, постаравшись передать всё, что о нём думала. Но он не проникся, лишь растянул губы в снисходительной улыбке — наглости этим вечером ему было не занимать.
Возле знакомого автомобиля, дверь которого показным жестом распахнули прямо передо мной, я заартачилась и демонстративно присела на край капота, скрестив руки на груди.
И опять-таки его это не впечатлило, тяжко вздохнув, Игорь захлопнул дверь машины и сел рядом со мной.
Молчали.
На улице уже давно наступила ночь, но мы стояли прямо в свете фонаря, поэтому проблем с видимостью у нас не было.
— Регина не имела права вмешиваться, — наконец-то начал Ключевский.
Фыркнула.
— Скажи мне то, чего я не знаю.
Реплика прозвучала стервозно, против воли выдавая степень моей обиды. На самом деле я в тайне надеялась, что Игоря заденет тон и он сам решит уйти, окончательно расставив все точки между нами. Но он, напротив, неожиданно стянул с себя пиджак и накинул его мне на плечи. В отличие от Витиной джинсовки от пиджака пахло чем-то родным, порождая нелепое желание потереться носом о ворот.
— У неё своеобразная манера заботиться об окружающих.
— Заботиться?! — обалдела я. — Боюсь представить, что тогда в её представлении враждовать.