— Вот только тебя мне и не хватало, — пожаловалась я непрошенному гостю.
Тот понимающе посмотрел на меня и отправился делать лужу на мои любимые ботильоны.
***
Первым моим порывом было позвонить в полицию и… Придумать продолжение я так и не смогла. Скажи я им, что мне подкинули собаку, скорее всего, замученный и уставший дежурный просто покрутил бы пальцем у виска и в приказном тоне велел бы мне не страдать фигнёй.
Поэтому звонила я не в правоохранительные органы, а родной сестре, с отповедью, вертящейся на языке.
Но Алиска, удивившаяся моему звонку (недавно же виделись), отрицала всякую причастность к презенту.
— Я что, камикадзе?! — негодовала она. — Да ты бы меня вместе с этой собакой с лестницы и спустила бы.
— Вот поэтому ты и сбежала, чтобы не спустила, — не теряла я надежды.
— Больно надо, — фыркнула Фёдорова. — Нам с тобой сколько лет, чтобы такой фигнёй страдать?
Я покосилась в сторону «фигни», которая с упоением грызла ножку моего кухонного стола, между прочим, сделанного на заказ. Зашибись!
— И что мне с ним делать? — беспомощно спросила у Алисы.
— Себе оставь, — посоветовала она мне. — Таксы, они милые.
От такой перспективы я даже закашлялась.
— Думай, что говоришь! Какой «оставь»? У меня даже кактус и тот сдох.
— Тогда в приют отдай. Если щенок породистый, его быстро заберут.
Я промолчала, не представляя, что ответить. Предложение было здравым, но отчего-то всё внутри меня начинало со страшной силой протестовать при мысли о том, что я откажусь от ещё одного детёныша.
Распрощавшись с Лисой, я с тяжёлым вздохом подхватила щенка и уселась вместе с ним на диван. Тот завозился в ладонях, с энтузиазмом кусая мои пальцы. Делал он это совсем не больно, больше слюнявя.
— И что мне с тобой делать?
Вместо здравого ответа таксёныш попытался протяжно гавкнуть, но вышла очередная порция писка.
— Издеваешься? — возмутилась я. — Не могу я тебя у себя оставить. У меня же работа, мероприятия, меня сутками может не бывать дома.
Вместо ответа собак что-то там профырчал, что я поняла по-своему.
— Нет, дело вовсе не в том, что я не хочу, просто… просто я с собственным ребёнком не справилась.
Возразить псу на это было нечего, поэтому он скатился с моих колен и уселся на диван, уставившись на меня своим бархатным взглядом, то ли осуждая, то ли сочувствуя.
Я же продолжала судорожно искать новые доводы против, хотя последний вряд ли могло что-то переплюнуть.
И когда уже собиралась признаться в том, что я вообще ничего не знаю о собаках в принципе, как в квартире раздался ещё один звонок. Мы с собакой уставились на входную дверь.