Возможно, именно поэтому я с таким упоением продолжала выяснять отношения с рыжим Макаровым и с безрассудной готовностью отвечала на все скандалы Ольги Вениаминовны. Ведь это было куда проще — злиться на них, — чем переживать всю ту тревогу, что бушевала у меня на душе. Но тогда я этого не понимала.
Наши отношения с Игорем приняли странный поворот: они стали размереннее и спокойнее, я вроде как перестала обижаться на него из-за того, что он не способен полюбить меня. Но ведь это не означало, что мне этого не хотелось.
Однажды я не утерпела и спросила:
— Почему ты уверен, что этот ребёнок — твой?
Он оторвался от монитора ноутбука и изогнул бровь:
— Но он же мой, — даже не берусь сказать, что это было: вопрос или утверждение.
— Твой, — кивнула я головой. — Просто ты никогда об этом не спрашивал.
— Просто если бы это было не так, ты бы мне сказала.
Моя челюсть самым натуральным образом отвалилась вниз.
— То есть ты настолько доверяешь мне?
— Да.
Вот так вот просто.
Игорь сумел поставить меня в абсолютный тупик всего лишь двумя буквами.
Иногда у меня складывалось впечатление, что он вообще был единственным человеком, который верил в меня. Без всякого осуждения, принимая меня такой, какая я есть. Конечно, временами я злила его, раздражала, да и от попыток повоспитывать меня отказаться просто так у него не выходило. Но Игорь никогда не переделывал меня, временами поддерживая в моих безумствах, подстраховывая и не давая разбиться.
Но мне, как всегда, было мало.
Глава 18
Наверное, мне хотелось отомстить, цапнуть в ответ за то, что опять поставил на первое место не меня… А может быть, всё дело было во взбунтовавшейся совести, которую ему таки удалось задеть, но сдаваться так легко я не планировала. Мне едва ли не физически было необходимо, чтобы Игорь признался в том, что все эти годы ему было не всё равно.
Но Ключевский, как обычно, переиграл меня, остервенело впившись в мои губы поцелуем.
Это произошло настолько неожиданно, что ни единая мысль в моей голове не смогла оформиться во что-то целостное, дабы подсказать, что делать. Мне хотелось всего и… сразу. Оттолкнуть, ударить, наорать. Ухватиться покрепче, прижаться всем телом и не отпускать. Замереть, ловя момент, расплакаться и отдаться на волю случую.
Но я просто стояла, позволяя ему целовать меня, при этом задыхаясь и медленно сходя с ума.
Наконец-то Игорь прекратил эту пытку для нас обоих, оторвавшись и тяжело дыша. Его потряхивало. Мужские руки легли мне на плечи, а лоб уткнулся в мой, что было не так уж просто из-за разницы в росте.