На работе обнаружилась куча нерешённых вопросов, но зато ближе к обеду мне удалось поймать Данилова.
— Лёшка, — шмякаясь рядом с ним на соседний стул, взмолилась я, — нужна твоя гениальная голова и светлый ум!
— Своим уже не справляешься? — хмыкнул приятель.
— Как видишь, — улыбнулась я, несмотря на дикое волнение. — Мне нужно сделать подарок одному человеку.
— Надеюсь, повод веский, раз ты прибегаешь к тяжёлой артиллерии.
— Четырнадцать пропущенных дней рождений считается?
Лёша помолчал, с непривычной серьёзностью взглянув на меня.
— Это имеет какое-то отношение к тому парню с твоей днюхи?
Медленно кивнула головой и призналась:
— Это мой сын.
Данилов художественно выматерился и схватился за голову.
***
На радиостанции я постаралась не задерживаться. У Арсения сегодня после уроков был футбол, но дома меня ждала Жужалица и явно скучала. А ещё я надеялась, что Игорь тоже приедет домой пораньше: нам нужно было поговорить. Правда, я всё ещё не представляла о чём. Вот почему нельзя было просто проораться и сделать вид, что всё прошло? Но ведь не прошло бы.
Нас тянуло друг к другу. Факт.
Нас воротило друг от друга: уж слишком много боли мы причинили себе. Ещё один факт.
И если бы дело касалось только нас, было бы проще. Но у нас был ещё Арсений, и я была просто обязана направить всю свою энергию на нормализацию отношений с ним, а всё остальное… могло подождать.
Но у жизни, как всегда, оказались свои планы.
И пока я воевала с замком, стоя у двери Ключевских, та неожиданно распахнулась, явив моему взору заметно округлившегося Вячеслава Макарова, держащего на руках Жужу.
Широкие рыжие брови сошлись на переносице. Не могу сказать, что он был сильно удивлён, скорее уж ему было любопытно. Карий взгляд прошёлся по мне вверх-вниз, задержавшись в области живота. Серьёзно?
Я даже успела позлорадствовать на счёт того, что была одета в дутую куртку, а в ней фиг чего поймёшь.
— Кот из дома — мыши в пляс, — философски заметил Макаров.
— Домашних котов нынче принято кастрировать, — в тон Славке будто между делом заметила я.
Жужа, должно быть тоже имеющая что-то против семейства кошачьих, солидарно тявкнула. Мужская рука тут же её погладила, вызвав во мне детское желание забрать собаку обратно, приговаривая, что вообще-то это моё. Наверное, в девятнадцать лет я бы так и поступила, но сейчас лишь снисходительно улыбнулась. Забавно, но с Макаровым мне действительно нечего было делить.
— Пустишь? — я вопросительно изогнула бровь, кивнув в сторону дверного проёма, который он всё ещё преграждал.
Слава поскрёб заросший подбородок, словно размышляя, насколько мне можно доверять.