— Чему вы улыбаетесь, милорд? Если мне позволено знать…
Он вздрогнул, повернул голову — Челла, которая только что спала, открыла глаза и смотрела на него.
— Вспомнил один поход, — ответил он честно. — Как обедали у костра и вспоминали жён и невест. На войне о другом не хочется вспоминать, миледи.
Она кивнула в ответ.
Легко, одним движением он встал, подошёл к столику и налил взвара в чашу, выпил залпом — пить на самом деле хотелось. Он, правда, предпочёл бы простую воду.
— Хотите? — опять наполнил чашу напитком и принес ей.
— Благодарю, милорд, — она взяла и тоже пила, пока чаша не опустела.
Он перевёл дух — до последнего беспокоился, что эта ученица знахарки заподозрит подвох.
— Нам пора вставать? — Челла поставила чашу возле кровати.
— Конечно нет. Куда спешить? — он взял приготовленный с вечера узкий футляр из светлого дерева.
Утренний дар. Женщины любят побрякушки. Может быть, теперь блеск драгоценностей расположит к себе капризную жёнушку.
В футляре на чёрном бархате лежал набор украшений — ожерелье из гранёных рубинов и изумрудов, и золотые серьги с изумрудами к нему. Если золотое ожерелье, в котором Челла явилась в зал, Сайгуру подарил король немного раньше Дьямона, то этот набор он купил сам, в поверженном Руате. Купил за бесценок, но драгоценные камни от этого не потускнели.
— Это вам, миледи. Примерьте.
— Очень красиво, милорд. Но мне неловко от вашей щедрости. Позвольте, я не буду это надевать?
Его леди ещё и решила поломаться.
— Нет, наденьте. Это утренний дар, его вручают жене наутро после свадьбы. Здесь нет такого обычая?
— Неважно. Разве я заслуживаю получить утренний дар, милорд? — в её глазах было спокойное любопытство.
Это бесхитростный вопрос? Издевка?..
— Вы моя жена, — с нажимом произнёс Сайгур. — Потому что мы обвенчаны у Пламени. Несогласные будут иметь дело со мной. Понятно, миледи? — он выдернул из футляра ожерелье, набросил на шею Челле и застегнул замочек, а футляр отложил.
Не возиться же с серьгами.
— А то, что происходит между нами, никого не касается, — добавил он.
Она кивнула, соглашаясь.
Зелье Фагунды вроде бы работало. Вроде бы! Как-то не так. Он ощутил, как сердце забилось сильнее и потяжелело в паху. Но и только! Он по-прежнему оставался ни на что не годным.
Челла безучастно позволила ему обнять себя и даже поцеловать. Если бы Нантель так отвечала на его поцелуи, демона лысого у них родились бы дети! Но фокус в том, что ему тоже не хотелось постельных ласк. Что нужно было встрепенувшемуся сердцу? Да что угодно. Дел много! А вот в постели делать было нечего.