Никогда так искренне не говорил, пытаясь объяснить, что на душе — было не с кем, да и не нужно.
— Не сердись. Иди ко мне? — он потянулся к ней, мечтая, чтобы опять легла под бок и побыла рядом, раз уж выдалось такое утро.
Юна на просьбу не отозвалась, напротив — села удобнее, сильнее прикрылась. И серьезно сказала:
— Послушай меня, Сайгур Кан. Вот смотри, — она протянула к нему руку. — Я слабая женщина. Захочешь — легко сломаешь. Ты сильнее меня во всём. Окажись я одна с тобой — что хочешь, то и делай. Но ты ведь не станешь? Знаю, что не станешь. Потому что уважаешь, да? И я надеюсь, что немножко любишь?
— Юна, — вздохнул Сайгур. — Не немножко. Я тебя без памяти люблю! И никому не позволю обидеть. И ты для меня… Да, я люблю тебя одну, и ценю, моя леди, и это навсегда!
— Я тоже люблю и уважаю тебя, Сайгур Кан, — строго сказала Юна, глядя ему в лицо. — И хотя судьба случайно дала мне силу и власть против тебя, я никогда не сделаю такого, что не позволит мне моя любовь и моё уважение. Ты единственный мужчина, который мне нужен. Когда ты смотрел на меня, там, в Дьямоне, когда ссорился с Фуниром, у меня в душе была весна. Но я считала, что это будет спрятано глубоко-глубоко, и никто не узнает. А если вдруг… я попрошу прощения, потому что это будет случайность…
— Юна, — он все-таки сгрёб её и прижал к себе. — Моя Юна. Я побегу за тобой как пёс, если нужно, и не отойду, и никому не отдам…
— Ну вот ещё, — она смеялась, прижимаясь к нему. — Мы подтвердим твой развод в Храме и обвенчаемся как можно скорее. Единственная потеря — это то, что наши дети не будут наследниками Тураи и князя. Но это им и так не светит. Ты меня слышишь?
— Да, любимая, — он улыбнулся в её волосы. — Вот печаль-то.
В это время где-то неподалёку, у княжеского дворца, зарокотали барабаны.
— Что это? — не понял Сайгур.
— О, хорошая новость, — Юна, кутаясь в простыню, слезла с кровати и подошла к окну.
Из окна, конечно, не было видно ничего. Но она объяснила:
— В Измире на свадебное утро вьют в барабаны, когда вывешивают простыню. Наверное, в Дьямоне этим утром распустился красный цветок.
— Рад за брата, — хмыкнул Сайгур. — Надеюсь, к их возвращению цветов будет охапка.
Он огляделся в поисках своей одежды, выцепил кое-то взглядом и принялся одеваться.
По рубахой лежало кольцо с фиолетовым камнем на ленте, Сайгур вернул его на шею.
— Что это? — Юна подошла. — Откуда это у тебя?
— Князь наградил за бой с Фуниром, — пояснил Сайгур. — Возьмёшь себе?
Он подарил бы сейчас Юне все сокровища мира, и тем более это маленькое колечко, годное для её пальчика.