— Пусть уберут, — велела Юна. — И вот что, ты мне понадобишься сегодня вечером. Иначе не усну, пожалуй.
Туюр довольно улыбнулся и низко поклонился. Он дорожил благоволением хозяйки.
— Я весь к услугам моей тани, — он поклонился ещё раз. — Тан Фунир просит вас его принять для важного разговора. Вы изволите?
Ну вот, хлопоты начинаются. И почему она догадывается, о чем пойдёт речь?
— Зови, что ж, — кивнула она. — Сам тоже останься.
Фунир зашел, кивнул Юне и широко улыбнулся:
— Здравствуй, душа моя! Вижу, с кандрийскими недоумками ты не скучаешь?
Она встала, наклонила голову в приветствии.
— Тан Фунир. Приветствую вас в Дьямоне. Надеюсь, ваши родные здоровы и благополучны?
Всё по этикету. Правильно, при встрече у ворот они даже не поздоровались.
— Тани Юна, — он подчёркнуто-старательно повторил её жест, продолжая улыбаться. — В моём доме все хорошо, чего желаю и Дьямону. И рад нашей встрече. Как обычно.
Этого человека Юна знала уже много лет — почти с детства. Они были ровесниками, и когда-то она даже считалась его невестой. Бывают люди, которые не вызывают расположения, только неприязнь. Вот, Фунир как раз такой. Нет, тут Юна не стала бы утверждать за других. Это у неё он, второй сын богатого тана, не вызывал расположения, с того самого дня, как они познакомились в замке князя — хотя, держись он на расстоянии, она ничего против него не имела бы. Этот парень многим нравился. Он был ловок и отлично сложен, с волосами цвета тёмной меди и чуть раскосыми серыми глазами — от родни из Загорья, с привлекательным лицом — девушки оглядывались. Его семья гордилась своими лошадьми, за которых покупатели платили золотом. И скоро Юне сказали, что она — его невеста! Никто не слушал, чего там не желает сама девчонка. То, что тан Суреш Эмай вмешался и повернул по-своему — её удача…
Фунир развернул кисть тыльной стороной, продемонстрировав крупный отполированный рубин, внутри которого плавала шестилучевая звезда. Этот перстень Юна узнала сразу. «Княжеский глаз», таких есть три почти одинаковых. Вместе с драгоценностью князь вручил Фуниру право говорить с Юной от его имени!
— Выгони своего пёсика, — тот махнул в сторону секретаря, который уже занял своё место за столиком в углу. — Нам надо поговорить.
И Юна нехотя сделала знак Туюру — выйти за дверь, но быть поблизости. Толстяк поспешно повиновался.
— Незачем нам беседовать стоя, тан, — она показала Фуниру на диван с подушками, сама присела на тот же высокий стул. — И я в нетерпении жду, что приказал передать князь.
Он усмехнулся, бросив взгляд на мягкий диван.