— Я должен поговорить с тани Юной. Как вы могли вломиться сюда? Я говорю от имени князя… — он осёкся.
— Это, я вижу, не спальня леди. Это комната для приёмов, так ведь? — Сайгур тоже разве что не выдыхал огонь из ноздрей, и красноречиво положил ладонь на рукоять меча. — Вы в Кандрии, милейший. Мы у себя в Кандрии не позволяем так обращаться с леди.
— Она родственница моего князя! — Фунир отчётливо скрипнул зубами.
— Но не твоя. Зато она моя родственница. Именно, по слову моего короля! Так что нечего наглеть с моей родственницей. А дела князь пусть решает с королём, ещё не хватало впутывать женщин. Проваливай, — он посторонился, пропуская Фунира в коридор, и что-то кому-то тихо приказал.
Фунира тут же окружили несколько вооруженных кандрийцев и повели к лестнице.
— Надеюсь, я не помешал вам, леди? — Сайгур успокаивался, но его взгляд ещё был полон гнева.
Ох, не надо больше…
— Ничуть, — Юна заставила себя улыбнуться. — Напротив, вы помогли.
Ей, как ни странно, задышалось легче. Ещё и потому, что вот, кто-то выбросил отсюда Фунира, когда тот малость забылся. Ей помогают и заступаются не по её приказу — забытое чувство.
— Да, благодарю, милорд. Тан Фунир пришёл для разговора, но… отвлёкся. У него для меня сообщение от князя.
— Важное? Как считаете, стоит подержать его в подвале и поспрашивать? — заинтересовался Сайгур.
— Нет, не надо, — покачала головой Юна. — Было бы хорошо, если бы он уехал.
— Да? — Сайгур вдруг улыбнулся. — Если бы вы узнали, чего хочет князь, сказали бы мне?
— Не знаю, — она тоже улыбнулась ему, чуть-чуть. — Это может быть семейное дело.
И ведь совершенно не с чего было взяться доверию между ними, но, кажется, сейчас промелькнуло что-то подобное, почти неощутимое, как птица махнула крылом. И его взгляд немного поменялся, а ей показалось вдруг, что на грудь против сердца легла чья-то теплая ладонь.
— Вам нельзя сражаться, милорд, — сказал она. — Что вы придумали? Вам некогда сейчас лечить раны.
— Это верно, — согласился он. — Но, во-первых, ранить меня ещё суметь надо…
— О, тан Фунир умеет!
— Во-вторых, я это я. И когда нужно драться, я дерусь, а не прикидываю, насколько мне некогда, — он сказал это без малейшего пафоса. — Обычно все получается. Вот что, я не хотел мешать, но толстяк за порогом дал понять, что у вас что-то случилось.
— Туюр? Дал понять?.. — откровенно удивилась Юна.
Нет, открыто объяснить и пожаловаться кандрийцу её слуга не посмел бы. Но как-то, значит, выразил, а Сайгур понял…
— Не сочтите за дерзость. Но почему посол смеет так с вами обращаться? — продолжал расспрашивать Сайгур.