Да, травма или болезнь, конечно, может затронуть этот условный базис нашего сознания, но не нарушая когнитивные функции… Точно нет. Больше всего это походило на некий ментальный блок, гипноз или что-то в этом роде, но повторюсь, это основа нашей личности – нельзя забыть своё имя, но помнить сложную терминологию, порядок действий при оказании первой медицинской и прочее. Это как с граммофоном, где считывающая иголка – это знание нашего имени, возраста, имен наших родителей, и пластинка со знаниями приобретенными за нашу жизнь. Да, иголку можно повредить, но тогда пострадает и «считывание» информации с пластинок, чего не произошло в моем случае. Хотя Мия говорила, что я чуть больше месяца напоминал живую куклу, но я двигался и что главное – выполнял, а точнее воспринимал отдаваемые извне приказы. Другими словами – несмотря на потерю «иголки», я продолжал «считывать» дорожку с пластинки…
Конечно, я ещё займусь этим вопросом более подробно, но для себя я вывел одну рекомендацию – тормошить воспоминания. Я не мог вспомнить кто я, своих близких и друзей, но, оперируя различной терминологией и что-то рассказывая, я вновь и вновь стимулировал свою память и словно собирал различные кусочки мозаики. Все тот же разговор о пингвинах с Мией, выдал мне картинку-образ городского зоопарка, где я гулял под руку с рыжеволосой девушкой, что давало мне хоть какую-то подсказку о том, что раньше я посещал места с разлапистыми зелеными деревьями, а не как сейчас – в монастыре, окруженный серыми пиками гор.
Возле ворот, кивнув Расту и отправившись на кухню, я со спокойной душой (предварительно ещё раз проверив её состояние) передал Мию в цепкие и заботливые лапки Мамаши Диоры с однозначным приказом обогреть и откормить юную ныряльщицу. Далее мой путь лежал в поисках Нико, ведь мне предстояло совершить ещё много дел…
* * *
Земля. Город N.
Виктор Сергеевич Волков устало потер глаза и откинулся на спинку кресла. Работы было не просто много, а очень много, но дело было не в ней. Скорее сама обстановка действовала на него угнетающее. Все-таки работать в квартире ныне покойной, но все ещё любимой жены было для него морально тяжеловато. Слишком много воспоминаний. Словно угадав его состояние, смартфон зажужжал, принимая входящий вызов. Взглянув на высветившееся изображение абонента, мужчина не смог сдержать легкой улыбки на губах.
– Пап, привет! А ты чего не спишь? Я тебе сколько раз говорила, чтобы не засиживался допоздна?! – динамик буквально обрушил на Волкова словесный поток, которым фонтанировал его собеседник.