Но даже признание таких социальных ограничений по-прежнему оставляет необъяснимым внутреннее стремление человека чувствовать себя хорошим и правым - то самое, что внушало благоговение Канту, кажется, существует независимо от каких-либо правил: насколько мы можем судить - как я это уже выразил - “Каждому организму хочется чувствовать себя в порядке с самим собой”. [54] Каждое существо старается максимально усилить это чувство. Как уже давно отметили философы, это словно сердце природы пульсирует в собственном радостном саморазвитии. Конечно, когда мы рассматриваем уровень развития человека, этот процесс приобретает наибольший интерес. Он наиболее интенсивен именно в человеке и только в нём относительно не определён - он может пульсировать и развиваться как в организменном смысле, так и в символическом. Это развитие принимает форму всесильного стремления человека к ощущению полной «правоты» в отношении себя и своего мира. Мне кажется, что эти, возможно, неуклюжие изречения подводят итог тому, что человек на самом деле пытается сделать, и почему совесть - это его судьба. Человек - единственный организм в природе, которому суждено разгадать, что на самом деле означает чувствовать себя «правильным».
Но помимо этого особого бремени, природа устроила так, что человек не может прямым способом почувствовать себя «правым». Здесь мы должны ввести парадокс, который, по-видимому, имеет прямое отношение к сердцу организменной жизни и который особенно заметен в человеке. Парадокс принимает форму двух мотивов или побуждений, которые кажутся частью сознания существа и указывают в двух противоположных направлениях. С одной стороны, существо стимулируется сильным желанием отождествиться с космическим процессом, слиться с остальной природой. С другой стороны, оно хочет быть уникальным, выделяться как нечто отличное и особенное. Первый мотив - слиться и потерять себя в чём-то большем - исходит из человеческого страха одиночества, страха быть отвергнутым, оставленным наедине со своей слабостью; человек чувствует себя безмерно маленьким и бессильным перед трансцендентной природой. Если он уступает своему естественному ощущению космической зависимости, желанию быть частью чего-то большего, это приносит ему покой и единение, дает ему чувство саморазвития в более высоком смысле и, таким образом, повышает уровень его существования, придавая ему чувство поистине непостижимой ценности. Это христианский мотив Агапе - естественное слияние сотворённой жизни в «Творении-В-Любви», которое превосходит её. Как сказал Ранк, человек жаждет «чувства близости со Всем». Он хочет «освободиться от своей изоляции» и стать «частью большего и высшего целого». Человек естественным образом тянется к самости за пределами самого себя, чтобы узнать, кто он такой на самом деле, чтобы почувствовать, что он принадлежит Вселенной. Задолго до того, как Камю написал слова эпиграфа к этой главе, Ранк сказал: “Ведь только живя в тесном союзе с божественным идеалом, воздвигнутым вне собственного эго, человек вообще способен жить” [55].