Тот день четверть века назад стал поворотным в формировании моего отношения к тайне моей смерти и, следовательно, моей жизни. Я пронесу через свою жизнь образ мужества Эрнеста, его ясности, купленной ценой непреходящей боли, и то, как его страсть к идеям на какое-то время сдерживала смерть. Для меня большой честью было увидеть такого человека в героической агонии его смерти.
За годы, прошедшие с его смерти, Беккер получил широкое признание как один из великих духовных картографов нашего времени и мудрый врачеватель души. Постепенно, неохотно, мы начинаем признавать, что прописанное им горькое лекарство – созерцание ужаса нашей неизбежной смерти – парадоксальным образом является настойкой, которая добавляет сладости нашей смертности.
Философия Беккера, как она проявляется в книгах “Отрицание Смерти” и “Побег от Зла”, является косой, сплетённой из четырёх прядей:
Первая прядь. Мир ужасающ. Мягко говоря, Беккеровская оценка природы имеет мало общего с Уолтом Диснеем. Мать-природа – жестокая сука, которая кровавыми зубами и когтями, разрушает то, что сама создаёт. Мы живём, говорит он, в мироздании, в котором повседневная деятельность организмов заключается в следующем: «Разрывать других на куски зубами всех типов – кусать, измельчать плоть, стебли растений, кости между коренными зубами, жадно и с удовольствием проталкивать мякоть в пищевод, встраивая их сущность в свою собственную конституцию, а затем выделять остатки со зловонием и газами».
Вторая прядь. Основная мотивация человеческого поведения – это наша биологическая потребность контролировать нашу базовую тревогу, отрицать ужас перед смертью. Людям свойственна тревога, поскольку, в конечном счёте, мы беспомощны и заброшены в мир, где нам суждено умереть. «Это самый настоящий ужас: появиться из ничего, получить имя, самосознание, глубокие внутренние чувства, мучительное внутреннее стремление к жизни и самовыражению - и, вместе со всем этим, умереть».
Элизабет Кюблер-Росс и Эрнест Беккер были странными союзниками в разжигании культурной революции, которая вытащила вопрос смерти и умирания на белый свет. В то время, как Кюблер-Росс позволила нам практиковать искусство умирать изящно, Беккер научил нас тому, что трепет, страх и онтологическая тревога – естественные спутники наших размышлений о факте смерти.
Третья прядь. Ужас смерти ошеломляет нас настолько, что мы стремимся сохранить его в бессознательном состоянии. "Жизненно важная ложь для сохранения личности" – это первая линия обороны, что защищает нас от болезненного осознания нашей беспомощности. Каждый ребенок заимствует силу у взрослых и создает личность, интроецируя