Таким образом, тело - это животная судьба, с которой в какой-то мере нужно бороться. В то же время оно предлагает впечатления и чувственный опыт, конкретное удовольствие, которого так не хватает внутреннему символическому миру. Неудивительно, что человек надет на рога сексуальных проблем, поэтому Фрейд видел, что секс в человеческой жизни имеет такое большое значение, особенно в невротических конфликтах его пациентов. Секс - это неизбежный компонент человеческого заблуждения относительно смысла своей жизни, смысла, безнадёжно разделённого на две области - символы (свобода) и тело (судьба). Также неудивительно, что большинство из нас никогда не отказывается полностью от детских попыток использовать тело и его придатки как крепость или машину для магического принуждения мира. Мы пытаемся получить метафизические ответы из тела, которые оно, будучи материальной сущностью, не может нам дать. Мы пытаемся ответить на трансцендентную тайну творения посредством опыта, полученного через одно частичное, физическое произведение этого творения. Вот почему мистика секса так широко практикуется - скажем, в традиционной Франции - и в то же время разочаровывает. Секс так успокаивающе инфантилен в своём потворстве желаниям и удовольствиям, но в то же время обречён на провал в решении задачи настоящего осознания и роста, если человек пытается использовать его для ответа на свои метафизические вопросы. Тогда это становится ложью о реальности, ширмой, отгораживающей от полной осознанности. Если взрослый сводит проблему жизни к области сексуального, он повторяет фетишизацию ребёнка, который фокусирует проблему матери на её гениталиях. Секс становится прикрытием от ужаса, фетишизацией полной осознанности реальной проблемы жизни [которую он сводит к сексу].
Но этим обсуждением не исчерпываются причины, по которым секс занимает столь важное место в жизненной неразберихе. Секс - это также позитивный способ работы над проектом личной свободы. В конце концов, это одна из немногих областей реальной приватности человека в существовании, которое почти полностью социально, полностью сформировано родителями и обществом. В этом смысле секс как проект представляет собой отступление от стандартизации и монополизации социального мира. Неудивительно, что люди так всепоглощающе посвящают себя этому, часто с детства, в форме уединённой мастурбаций, которая являет собой протест и торжество личного «я». Как мы увидим во II Части этой книги, Ранк доходит до утверждения, что такое использование секса объясняет все сексуальные конфликты в индивидууме - «от мастурбации до самых разнообразных извращений» [25]. Человек пытается использовать свой пол в совершенно индивидуальной манере, для того чтобы контролировать его и избавить от детерминизма. Это как если бы кто-то пытался превзойти тело, полностью лишив его данной ему природы, превратить всё в издёвку и, вместо того, что “задумала” природа, изобрести что-то новое. “Извращения” ребёнка, безусловно, показывают это очень ясно: дети настоящие художники тела, они используют его как глину, чтобы утвердить свое символическое господство. Фрейд видел и зафиксировал это как «полиморфную извращённость» - один из способов говорить об этом. Но он, кажется, не осознавал, что этот вид игры уже является очень серьёзной попыткой преодолеть детерминизм, а не просто животным поиском разнообразных удовольствий в зоне тела.