Мы оба тяжело дышим, успокаивая сбившееся дыхание и Лис упирается своим лбом в мой, не отводя взгляда. Словно в душу заглядывает, чувствуя, какой силы экстаз сейчас испытала под ним, и я, не выдержав пронзительного взгляда мужчины, отворачиваюсь. Но моё лицо быстро возвращается в исходное положение ладонью Лиса, а длинные пальцы сминают губы, жадно впитывая каждый мой вздох.
‒ Не отворачивайся. Не нужно делать вид, что тебе неприятно. Вишенка, тебе ведь было хорошо, я чувствовал и слышал, ‒ последнее слово Лис выдыхает в мои губы, прикасаясь нежно. ‒ Признайся.
‒ Да… ‒ подтверждаю и делаю попытку подняться, но Лис недовольно цокает.
‒ Разве я позволил вставать?
‒ Нет.
‒ Правильно, потому что я ещё не закончил, ‒ с этими слова налитой тяжестью член снова проскальзывает в меня, вызывая судорожный вскрик. ‒ Не сдерживайся. Я хочу слышать звуки твоего удовольствия.
Боже! Прошло всего несколько минут после окончания, а он снова готов таранить меня своим членом, срывая с моих губ всхлипы блаженства. Но это уже не важно, потому что из глубин вновь поднимается жаркая волна, накрывающая моё сознание, и я оплетаю тело Лиса ногами и руками, словно пытаюсь врасти в него.
Шепчу, чтобы не останавливался и брал меня без остатка, сама притягиваю для поцелуя, жадно проникая сквозь приоткрытые губы и обмениваясь прерывистыми стонами.
Меня сносит сладкой негой и тело потряхивает крупной дрожью, пока Кретов продолжает вбиваться в моё лоно на запредельной скорости, и с хрипом снова кончает мне на живот. Мне кажется, голос сорван в криках и стонах. Я онемела, пока шептала нежности в порыве страсти на ухо Лису, и теперь накрывает чувство стыда за то, что с таким рвением ответила на его ласки.
Приподнимается на локтях, поглаживая пальцами моё лицо и вновь целует припухшие губы, которые покорно ему отвечают.
‒ А вот теперь можно встать. В душ.
Поднимается, увлекая меня за собой, и я топаю, как пьяная на негнущихся ногах. Тело словно не моё, заимствованное, плохо понимает, что от него хотят после такой физической нагрузки.
Лис заталкивает меня перед собой и включает воду. Моет меня сам. Не протестую, понимая, что совершенно нет сил для таких простых движений, а затем обтирает и заворачивает в большой халат, значительно неподходящий мне по размеру.
Вещь пахнет им и, кажется, я тут же впитываю каждой клеточкой горьковатый аромат мужчины. Успеваю окинуть взглядом полочки в ванной комнате, понимая, что здесь выставлены исключительно мужские принадлежности. Ни одного намёка на женщину, даже незначительного.