– Глупости, – осадил я и обернулся к питомцу. – Я скучаю по книгам. И не знаю, чем себя занять.
– Ты явно из-за другого страдаешь, – упрямо заявил он.
Я глянул косо, и он тут же поправился:
– Даже если и так… Подумаешь, чтение! На этом жизнь не закончилась. Не знаешь, чем себя отвлечь? Ты можешь гулять, общаться с другими тэррами или же парить по небу.
– Если бы тебе крылья отрезали, ты бы пережил? – сурово спросил я.
– Нет, конечно! – отшатнулся он. – Это ужасно!
– Почему же? – Я склонился над дракончиком. – Жизнь на этом не закончена. Ты можешь передвигаться с помощью лап.
– Невыносимо ползать рождённому летать! – приосанился он.
– Вот именно! – Я щёлкнул дракончика по носу. – Для меня книги – как для тебя крылья. Это безграничный полёт фантазии.
– Ерунда какая-то, – буркнул Стоукс.
– Поддерживаю, – пробасили рядом, и я закрыл глаза, узнав фамильяра ведьмы. – Ненавидела литературу как раз из-за того, что заставляли всякую муру читать!
– Если вчитываться, а не бездумно листать, то становится очень даже интересно, – возразила моя «истинная».
Сердце тут же совершило кульбит, а уголки губ дёрнулись вверх. Я настроился повеселиться этим утром, раз не могу занять себя чтением, поэтому Евгении придётся потерпеть моё соблазнительное присутствие.
– Вам нравится читать? – не оборачиваясь, поинтересовался я.
– Нет, – тявкнула Анька.
– Да, – одновременно с ней ответила Евгения. – Раньше я проглатывала книги одну за другой. Не было ни дня, чтобы я не открыла новую историю.
– Раньше? – Обернувшись, я окинул её внимательным взглядом и, подмечая малейшие детали, приподнял бровь. – Вам разонравилось? Что послужило причиной?
– Трудик, – мило улыбнулась она и мечтательно продолжила: – В то время у меня была собачка. Маленький и весёлый йоркширский терьер. Он был таким жизнерадостным, всегда в хорошем настроении и готов играть… Но зяблик такой, что просто ужас! Стоило подуть ветерку, и Трудик даже летом начинал дрожать.
Произнеся это, ведьма неторопливо приблизилась ко мне и, остановившись рядом, посмотрела в окно. Я не мог оторвать завороженного взгляда от одухотворённого лица девушки, у неё даже тембр голоса изменился, когда Евгения начала рассказывать о своём питомце.
– Когда все мои подруги шили платьица куклам, я изобретала одёжки Трудику, – сообщила она и, быстро смахнув слезинку, добавила тише: – Ему очень нравилось наряжаться!
Она замолчала, но мне захотелось ещё раз услышать, как девушка говорит… Не важно что, главное таким вот тоном, от которого подрагивало в груди, а по коже пробегались приятные мурашки. Я положил ладонь на подоконник и посмотрел Евгении в глаза.