— Живехонькая, как видишь, — ведет себя как стерва.
Нас прерывает голос секретарши. Все собрались в комнате для переговоров, не хватает только переводчика и того, кто все это затеял — меня.
— Ну, пошли, Гейман, — нарочно обращаюсь к ней по фамилии.
Встреча с иностранцами проходит на высшем уровне. Девочка явно знает, что от нее требуется. За время нашего диалога не возникает ни одной заминки с ее стороны. Держится очень уверенно.
Договор подписан. Присутствующие встают и бодро пожимают друг другу руки. Я вижу, каким взглядом смотрит на Аню мой новый компаньон. Девушка без особо труда завладела его вниманием.
— Кажется, жареным пахнет, — эта сцена не ускользает и от моего зама. Он пристально наблюдает за этой парочкой.
— Для таких, как она, уйти после работы в чью-то кровать — плевое дело, — я помню, с какой легкостью она вошла в мою комнату. — Разве они не для этого учатся? Ищут более выгодный вариант, чтобы удачно выскочить замуж и свалить из страны.
Мои слова заставляют Кирилла задуматься. Аня все так же скромно улыбается на пристальные взгляды Смита, и меняется в лице, когда Гарри подходит вплотную и что-то шепчет ей на ухо.
— На что спорим, что он уйдет ни с чем? — Киря протягивает мне руку.
Я замечаю ехидный взгляд своего заместителя. Он давно присматривается к моим часам.
— Окей. Тогда я хочу твой байк. Они стоят почти одинаково.
Я предвкушаю свою победу. Мне уже довелось побывать в этой девочке. Кириллу даже привидеться не может, с какой легкостью это произошло. Заключаем пари и продолжаем непринужденно беседовать. Стоим бок-о-бок, не подавая вида. Но переводчица больше не улыбается, ее задевает такое наглое поведение и, по всей видимости, поступившее непристойное предложение.
— Да пошел ты, — говорит очень четко и специально по-русски, и как ни в чем не бывало, шагает в нашу сторону. Гарри разочарованно выходит из переговорной.
— Если я больше не нужна, я могу быть свободной? — голос спокойный, но я вижу, как от злости раздуваются ее ноздри.
Кирилл смотрит на ожидающую моего ответа девушку и резким движением выставляет в мою сторону руку. Сучок! Даже не поворачивается ко мне. С симпатией разглядывает Аню. Я молча снимаю свои любимые и очень дорогие в прямом смысле слова, часы и вкладываю в его руку. Киря гордо уходит прочь. В переговорной остаемся лишь мы с ней.
— Ты мне за эти часы должна будешь, — я представляю, в каких позах брюнетка будет отрабатывать мою потерю. От возбуждения комок к горлу подкатывает.
— Еще чего! — шипит мне в ответ. Я вижу, как округляются от услышанного ее глаза. Вот стерва!