Люди косились на меня, будто я пришла с агрессивно настроенным и голодным волком, а не со статным и красивым молодым человеком. Но стоило Арделу улыбнутся на моё высказывание, открыто так, можно даже сказать, нежно, как по залу прошлась волна шепотков, послышались пару ахов и вздохов. Реакция придворных вызывала у нас двоих скрытые смешки. Бизмунд стоял недалеко, у колонны, и в отличие от нас смех не скрывал. Оперевшись о колонну согнулся, пытаясь задушить смех. Но пока смех душил его. Было видно, Бизе не справляется.
Столько шепотков не было, даже, когда нас объявлял глашатай. Да что там, таких шепотков не было, даже когда Гри устраивал сходку, а я решила на неё заглянуть. К нему в дружеские объятия.
Пока же, люди шли к нам на поклон, скрывая страх за улыбками и поздравлениями. Местные аристократы дарили какие-то подарки, пытаясь нас убедить, как они за нас рады. Что было там в подарках, ни я, ни Ар не знали, но уверена, ночь у нас будет занятная.
Мы будем разбирать эти горы барахла. В основном поздравления принимал чёрный, я стояла в роли мебели. Красивая? Красивая. Улыбается? Улыбается. Стоило только потоку очень-счастливых-за-нас-аристократов иссякнуть, как я не выдержала.
— Всё хотел спросить, — я вопросительно склонила голову набок, когда ладонь черного поймала серёжку правого уха, поглаживая большим пальцем розовый камень в середине, — почему только один прокол?
Я легко улыбнулась, вспоминая все домашние серёжки, что остались в другом мире в шкатулке. Обычно покупала две, но носила одну. Вторая на случай, если эту потеряю.
— Прикольно же! Я прям как пират! — тихо засмеялась, смотря на недоумение Ардела, — Не знаю, просто одна. Мне тогда восемнадцать исполнилось, хотелось сделать что-то такое… В итоге, сделала прокол и поменяла стекло на телефоне.
Отведя черного чуть в сторону, начала рассказывать о том, как ухаживала за этим ухом и что это было обдуманное импульсивное желание. Я думала над ним на уроках математики. А потом записалась га следующий день.
Но… Если меня спросят в этом мире кто-то помимо братьев, я начну им заливать про женскую силу и стойкость духа. Это мы обговорили с Арделом на балконе, вместе любуясь звездным небом.
— Ардел, — позвала я, когда мы вернулись в банкетный зал, пряча улыбку, не желая, чтобы нас подслушивали, подёргала пару раз рукав, пока мужчина не наклонил голову испепеляя взглядом выряженных придворных, — а кушать когда будет можно?
И вот, мужчина уже желает не убивать, а смеяться.
— Когда захочешь, — кивнул мужчина, невесомо мазнув носом по виску. И вот как понять, он играет, или сделал так, потому что хотел? — сейчас принесу.