Я посмотрела на куратора с видом «видишь, какой ты безответственный! Я могла пострадать по твоей вине!». Но Альнаар лишь улыбнулся мне и снова щёлкнул по ключу пальцем. Легко, но до противного обидно.
— Я знал, что она справится. Прошу, проверьте магические каналы Фениры, а после мы отправимся полетать.
Полетать? Я протестующе хлопнула крыльями, но лекарь почему-то не разделял моего волнения. Он молча согласился с Альнааром и приступил к сканированию.
«Какие полёты? Я едва на ногах держусь! И вообще… я не умею летать!» — мысленно кипела я, пока меня проверяли. Но никому не было дело до моих возмущений.
— На удивление, всё замечательно, — выдал свой вердикт Лазарий и улыбнулся мне. — Фенира, у вас невероятно крепкие каналы. Обычно после первого оборота, если он происходит в позднем возрасте, как минимум два три канала лопаются и требуют сращивания. Но у вас… Идеально!
И он с таким восхищением на меня посмотрел, словно увидел воочию живое пособие по анатомии. Идеальное, да. С идеальными внутренними органами, — как по учебнику.
— Мы можем идти? — нетерпеливо поинтересовался Альнаар. Будто его кто держал здесь помимо воли!
— Иди-иди, без тебя справлюсь! — пискнула я и снова замолчала, вспомнив, почему, собственно, выбрала эту тактику. Привыкнуть к этому нечленораздельному писку было невозможно. Ужас, и это я-то?!
Альнаар и лекарь переглянулись и засмеялись. Весело им! Ух, была б моя воля! Показала бы им… силу своего гнева.
— Идите, — отпустил нас лазарий. — Но будьте осторожны. Обратное превращение лучше делать в палате, под моим присмотром.
Я невольно поёжилась. То есть я должна буду появиться в чём мать родила при двух посторонних мужчинах? Эй, я протестую! Выдайте мне женщину!
Кажется, я снова перешла на противный писк. К сожалению, смысл моих слов до мужчин не доходил. Или же они делали вид… кто знает?
— Мы недолго, — сказал Альнаар и подошёл к окну. Я всё ещё лежала (сидела?) у него на руках и невольно стала свидетелем мужского стриптиза. И вот незадача, совершенно забыла (да и не знала по сути!) как закрываются глаза у птиц. Да-да, и это не отмазки совершенно!
Лазарий, кажется, покинул нас сразу, как только Альнаар скинул с себя рубашку, переложив меня с одной руки на другую. Прям хотелось сказать: " Поставь уже меня на землю!", но я не рискнула снова подключать тяжёлую артиллерию писклявого голоса.
Раздевшись, Альнаар запрыгнул на подоконник (и как хорошо, что никого внизу не оказалось, — а то от такой картины можно и заикой остаться!) и, не отпуская меня, выпрыгнул в окно.