Я сильно сомневалась в порядочности дракона, но возразить было нечего. В том, что я не хотела бы проводить интимный процесс возвращения человеческой формы в присутствии лекаря и ректора, Альнаар был прав. Другой вопрос, что и куратора я бы попросила выйти, но… кто тогда мне объяснит, что делать?
После короткого перешёптывания у дверей мужчины вышли. Альнаар повернулся ко мне и улыбнулся.
— Не бойся, мелкая. Я не солгал. Сейчас я объясню тебе, на какие свои ощущения тебе стоит обратить внимание и как помочь телу с оборотом. А после выйду в ванную и оставлю дверь открытой, — чтобы в случае, если тебе понадобится помощь, успеть оказаться рядом.
Слова дракона меня нешуточно напугали. Это что же может пойти настолько «не так», чтобы мне помощь понадобилась?
Вздохнув, кивнула. Силы потихоньку возвращались в моё маленькое тельце, и я уже могла держать голову и даже попробовала сесть на свои куриные ножки.
— Слушай меня… — сказал Альнаар и на следующие пятнадцать минут я стала самой сознательной и послушной ученицей, внемлющей своему учителю. Потому что я очень хотела вернуть свои руки, лицо и прочие части тела. Полёт, безусловно, вещь неописуемая и нереальная, но, запертая в этом пернатом теле, я казалась себе слишком беспомощной.
Альнаар больше не мучил меня подколками. Сообщив всё кратко и по существу, мой куратор подошёл к стене и распахнул невидимые двери в ванную комнату. Что-то похимичил у «выключателя», и дверной проём остался открытым.
— Уф! — выдохнула я, собираясь с силами и с мыслями. — Концентрация. Представить свои магические каналы, по которым, как кровь, течёт чистая сила. Заглянуть внутрь себя и попросить каждую клеточку своего организма вернуться в прежнее состояние. Представить себя человеком. Вспомнить ощущение от шевеления пальцами, поворота головы, ходьбы…
Я проговаривала себе инструкции, данные куратором, и пыталась следовать им. А для верности зажмурилась, чтобы не видеть перед глазами ярко-красных перьев, сбивавших с толку.
Альнаар меня подготовил к обратной трансформации, но не сказал самого главного.
Будет больно.
Очень больно!
Мягкое тепло в центре груди, столь приятно согревавшее меня поначалу, разгоралось всё сильнее, а затем и вовсе стало нестерпимо жечь. Пламя охватило меня всю. Каждая клеточка, к которой я мысленно обращалась, горела адским огнём, будто я сгорала заживо.
В какой-то момент я снова не выдержала боли и закричала. И опять потеряла сознание, лишь краем сознания отметив, что, кажется, ко мне вернулся мой голос.
Или я просто отчаянно хотела в это верить?