Взгляд пробежался по Дейвилу, будто не веря.
Да, он действительно стоял и… рассматривал?
Оценивал отброса?
Нет, это даже не смешно. Там нечего оценивать.
— Ты что, разглядывал меня?
Новая волна раздражения поднялась из глубин.
Он? Её?
Сегодня день массового отупения?
— Что у тебя разглядывать, Фоукс? — он слегка наклонил голову влево. — Где задница? Где грудь? Где соблазнительные губы?
Он видел, как каждое слово задевает, раскурочивает что-то внутри неё. Потому что это правда. Ничего привлекательного в ней нет.
Кулаки сжались, на хмуром лице девушки мелькнула решительная тень.
— Задница, к которой ты никогда не прикоснёшься и грудь, которую ты никогда не увидишь, — она покрутилась, показывая то, о чём говорит.
Вздернутый подбородок, искренняя ненависть в глазах.
Чистые, незамутнённые эмоции, как наркотик.
"Да, Фоукс, доводить тебя одно удовольствие".
— Не успокаивай себя. Не поможет, — издевательски хмыкнул, направляясь к лестнице.
— Урод, — прозвучало достаточно тихо, но среди тишины гостиной, заполненной лишь треском поленьев в камине, слышалось громом.
Пальцы сжали перило до отрезвляющей боли. Оттолкнувшись, он в несколько шагов оказался рядом с говорливой сукой.
Она сцепила зубы, не отступив ни на шаг. Взгляды сошлись в немом поединке.
— Лучше бы тебе заткнуться, отброс.
Он знал отражение своих глаз в данный момент. Слишком часто видел сжимающиеся шеи, слышал внезапное заикание, стоило ему посмотреть именно так.
В ноздри, помимо тошнотворного запаха чая, ввинтился аромат кокоса и чего-то сладкого. Отступил на шаг, морща нос, надеясь вдохнуть чистый воздух.
— И убери эту вонь отсюда, — указал на стеклянный прозрачный чайник на столе.
Брови Фоукс приподнялись. Проследив взглядом за его рукой, она… расхохоталась.
Чёртова сука.
— Это липовый чай. Он меня успокаивает, — пояснила, будто ему не похер, о чём он и сказал.
— Мне плевать, он воняет. Что ты тут вообще устроила?
Переливающаяся фигурка красно-оранжевого феникса скользнула в широкую ладонь. Блики огня играли на стеклянных перьях, создавая эффект свечения изнутри.
Торопливый топот шагов за спиной смешался с возмущением.
— Поставь на место, Дейвил!
Он отвёл руку наверх и в сторону, уловив движение сбоку. Пальцы мазнули по воздуху и бессильно сжались. Лицо Фоукс горело не хуже огня в камине.
— Ценная вещица? — два пальца потрясли фигурку.
Выдох сорвался с губ девушки от обманного "сейчас уроню".
"Зачем тогда поставила ее здесь, раз она тебе так дорога? Прятала бы в своей норе, вместе с отвратным чаем"
— Отдай, пожалуйста, — процедила она, с усилием проталкивая слова сквозь зубы.