— Мими, солнышко, карандашик не виноват, что ты истеричка, — протянул Маккинни почти нежно.
Шам обернулся. Полные губы, накрашенные яркой алой помадой, искривились. Выражение, редко появляющееся на лице Мими. Она сверлила взглядом профиль Фоукс, с силой сжимая второй, пока целый, карандаш.
Ненависть. Он мог различить ее с закрытыми глазами. Почувствовать на расстоянии. Но внутри при этом — мертвецкая тишина. Снова посмотрел на Фоукс, и воронка запустилась, требуя насыщения.
"Блять! Херово".
Так не должно быть. Какая разница чьи эмоции, если они имеют одинаковый вкус?
Одинаковый ли?
— Сука! — Уоррингтон ввалился в кабинет, выпуская пар из ноздрей.
"Не припомню, когда он так резво передвигался"
Хмыкнув своим мыслям, растянул губы в ухмылке.
Джеффри остановился возле Фоукс, загораживая обзор. Замах рукой и на пол полетело все, что лежало на столе.
— Я тебе верну должок, отброс. Ходи и бойся!
Фоукс вскочила на ноги, заставляя Уоррингтона сделать шаг назад.
Янтарь пылал огнем. Тем самым: яростным, неподдельным, наполненным ненавистью. Он, не задумываясь, впитал в себя эти эмоции, но что-то ему не понравилось. Легкое недовольство колыхалось, подталкивая к поискам причины.
— Не смей приближаться ко мне! — указательный палец Фоукс угрожающе завис перед лицом Уоррингтона.
"Решительная. Прям как утром в ванной".
Его раздражало ее долгое плескание в душе. Когда она проигнорировала его, это слегка разозлило.
Черт, слегка? Выломать замок это херово безумство! И оно стоило того. В нос сразу забился запах кокоса и шоколада, как чертов баунти.
Удивление и шок на лице с щеками хомяка подпитали не хуже злости. Феникс на шее, раскинувший хвост на ключице, через хрупкое плечо на спину, никогда ему не нравился. Два года назад, увидев у нее это тату, хотелось встряхнуть ее за плечи и спросить: "Какого хера ты сделала?". Он объяснил себе это нелюбовью к татуировкам на девушках.
Она стояла мокрая после душа, обернутая полотенцем и такая… не Фоукс.
Слишком милая. Розовые щеки от горячей воды, зубная щетка в руках. Хвост собран в шишку с торчащими прядями волос. Капли воды стекают по ногам дико медленно, будто специально. Маленькие ступни переминаются на холодном полу. Изящные.
Но это она. Фоукс. С тем лицом, которым теперь смотрела на Уоррингтона. С тем же выражением, с которым ладони колотили по его груди.
— Джеф, сядь на место, — ленивый приказ вырвался неожиданно.
Синие повернулись с немым вопросом. Ни у кого слова не вылетело, кроме бессмертной Мими.
— Ты ее защищаешь? — пальцы с длинными ногтями вцепились в его плечо.