— Ты несешь какой-то бред, Дейвил. Ты не видишь, что я раздета? Если хочешь поговорить — выйди, и дай мне время. Я спущусь в гостиную и, так уж и быть, выслушаю твои больные фантазии.
Он и не подумал пошевелиться.
— Даже он не стал тебя трахать, да, Фоукс? — он наклонил голову вбок в своей излюбленной манере, внешне сохраняя абсолютное спокойствие.
Только внешне. Внутри у него пылало адское пламя, обещающее спалить все к чертям.
— Не смей, — процедила ненавистно.
"Давай, выпусти злость наружу. Покажи свою ненависть".
— Странно, я думал отбросы не брезгуют друг другом. Ты настолько деревянная, что он побоялся заноз на члене?
Он проталкивал слова тараном. Обмотанные колючей проволокой они драли горло, но он не мог остановиться.
— Не знаю, кого больше жаль. Тебя или его. Может, надо было Джеффри сделать дело, получила бы хоть какое-то удовольствие.
Она не поняла, каким чудом оказалось рядом с ним почти незаметно, и опомнилась, лишь когда ладонь разгорелась от удара.
Звонкий, хлесткий звук пощечины вернул в реальность.
Отшатнулась, глядя на наливающуюся жаром щеку. Голова Дейвила запрокинулась от неожиданности.
Он смотрел в стену и осознавал. Осознавал.
"Эта сука меня ударила".
Пальцы коснулись горящей кожи, словно он никак не мог поверить, что это произошло.
Не показалось.
Произошло.
Кожа пульсировала, а глаза заполнялись обещанием скорой смерти.
Фоукс вздернула подбородок, направляя на него ответную ненависть во взгляде.
"Храбрящаяся шлюха".
— Не смей говорить про меня эти гадости, — стойко произнесла, до боли распрямив спину.
Она ждала нападения. На словах. Где-то в глубине души знала, что Дейвил не причинит ей физического вреда, но его слова резали не хуже настоящих клинков.
— Задело? — он хмыкнул, даже усмехнулся.
Чего он добивается? Зачем ворвался сюда? Чтобы поиздеваться?
Болезненные слова вспороли то, что долго закрывало жидкую злобу.
Она ведь прежде не оскорбляла его, не говорила каких-то ужасных вещей, которые позволял себе говорить он.
"Ты сам виноват. Ты пробил эту брешь".
— Мне-то ладно, ко мне не липнут ради статуса. Со мной всегда только по любви, с искренними эмоциями. А что с тобой?
Она видела, как напряглась его челюсть, понимая, что переступает черту. За ней — выжженная пустыня, и обратную дорогу найти невозможно. И все же сделала шаг.
— Тебя никто не любит, Дейвил. Мими с тобой ради статуса, из-за твоего положения. Многочисленные шлюхи спят с тобой, потому что считают это чем-то почетным. Это мне тебя жаль, Дейвил. Не я морщусь от прикосновений Мими и раздражаюсь от ее тупых словечек. Почему ты это терпишь? Давай, признай. Почему? Хочешь скажу? Потому что она — влюбленная в иллюзию идиотка, и твой запасной вариант на случай, если никто больше не захочет тебя терпеть.