Как это запомнить, впитать, не потерять? Оставить с собой навсегда. Звук, вкус, сладкий аромат гребаного баунти.
Она потянулась ближе, утыкаясь в собственную преграду — рукой по-прежнему держала халат на груди, и расставаться с ним была не готова. То ли в попытке отстранить, то ли наоборот притянуть, сжала его волосы.
Не хватает второй руки. Она готова была захныкать, настолько хотелось трогать его всего и сразу. Полностью. Целиком.
Они оторвались друг от друга, опаляя лица горячим сбитым дыханием. Стояли, прижимаясь лбами. Феликса провела носом вдоль его, наслаждаясь такой просто лаской.
"Давай, запоминай, Фоукс. Впитывай. Потому что это никогда не повторится".
Никогда. Я-хочу-тебя. Не повторится.
Пальцы заскользили вверх по позвонкам, чувствуя ее дрожь.
Податливая. Открытая. Чувственная. Горячая.
Отброс.
Он сцепил зубы, оттягивая неизбежное. Сказать, что должен.
Она снова потянулась за поцелуем.
"Блять, Фоукс. Остановись".
Ломая себя, скользнул губами по щеке к уху.
— Теперь попробуй найти того, с кем почувствуешь что-то хотя бы отдаленно похожее. У тебя ведь все по любви.
Шепот царапал, раздирал, уничтожал.
Его. Ее.
Открытые перед ним янтарные глаза опустили железный занавес. Вмиг стали холодными и отчужденными.
Распухшие, покусанные губы как изображение на память.
Помада размазалась по щекам, подбородку, и он знал, что сам сейчас выглядит так же.
Подрагивающая рука указала на дверь ванной.
— Убирайся!
Отчаянный шепот громче крика.
Усилием натянул на губы ухмылку и вышел. Внешне спокойный. С адовым котлом внутри. И демоны ревут, желая разорвать хозяина в клочья.
Эпизод 21. Объяснить невозможно
Ее стон во рту. Он чувствовал его. Слышал до сих пор. Кажется миллион раз за минуту.
Перекатывал на языке ее вкус. Сладкий, с оттенком пунша и вишни.
"Не надо было ее целовать, кретин. Такая хуевая ошибка. Вся Фоукс гребаная ошибка".
Дейвил стоял посреди комнаты, слушая, как побежала вода в душе.
Представил, как Фоукс подставляет лицо струям, приоткрывает рот. Вода очерчивает губы, пересекает, немного попадает на язык. Она жмурится, проводит руками по волосам. Они тяжелеют, меняют цвет, становясь темнее. Длинные тонкие пальцы скользят на плечи, по ключицам вниз, вслед за водой. Касаются небольшой груди, которую он хорошо запомнил под кружевом белья. И мог увидеть сегодня без него.
Тряхнул головой, зарываясь пятерней в волосы.
Гребаная Фоукс! Свали из головы. Исчезни.
Отброс.
"Блять, пиздец смешно. Член колом из-за отброса".
Болезненная пульсация нихера не отрезвляет.
Он мог зайти в ванну и трахнуть ее. Разрядиться. И выбросить из головы. Она хочет его, он знает. Но не опустится до отброса.