Профессор Брауни ушел. В конце коридора мелькнула широкая спина, затянутая в твидовый пиджак, и исчезла. Друзья пожелали удачи подруге, и она покатила за собой чемодан по полупустому коридору.
Дребезжание колесиков снова стучало отбойным молотком по натянутым нервам.
Надо быть спокойнее. В первый день пребывания в школе точно не стоит бояться вызова Горденгер.
Два лестничных пролета остались за спиной. Несколько поворотов и Феликса остановилась у кабинета декана. Занеся кулак для стука, не успела коснуться двери, как та открылась.
Здесь ничего не изменилось за лето. Все те же портреты на стенах, в воздухе витает легкий аромат сандала, из узких окон пробивается свет. Длинная полоса расчертила стол пополам, пока Горденгер не вернулась на стул, перекрыв ее собой.
— Вызывали, профессор?
За лето у нее прибавилось морщин, круги под глазами стали на тон темнее. Все больше волос могли похвастаться серебром, разбавляя темный пучок. Заколка в виде паука красовалась на нем, полностью охваченном длинными лапками.
— Мисс Фоукс, вы не передумали поступать в Университет магии? — скупой на эмоции голос ввинтился в барабанные перепонки.
— Нет, — жадно выдохнула Феликса. — Конечно, нет! Не передумала.
В Дартмуре ее до сих пор держало желание продолжить обучение, развиваться дальше и доказать самой себе, что все мучения того стоили. Что годы угнетения, унижений, ощущения себя отбросом пережиты не просто так.
— Я ожидала такого ответа. Вам известно, что старосты при поступлении пользуются некоторыми привилегиями, увеличивая свои шансы?
Кровь зашумела в ушах. Ей было известно. Как и то, что отбросов никогда не назначали старостами. Эта роль всегда отводится высшим.
Социальное неравенство в чистом виде.
— Зачем вы мне это говорите? — бесцветно поинтересовалась Феликса. — Меня ведь не назначат старостой.
На пятом курсе она мечтала об этом. Мечтала получить кристалл старосты. Не ради власти — хотя она тоже прельщала — а ради того самого шанса на поступление в Университет. Тогда же ее мечты разбились об острые скалы реальности: отбросам не место среди элиты, ведь именно они были старшими школы на протяжении всего времени ее существования.
— Категоричность не поможет вам на пути к успеху, — Горденгер недовольно поджала губы. — Я долго и обстоятельно говорила с директором, рассказала о ваших успехах и стремлениях. Он согласился дать вам шанс проявить себя на посту старосты.
Слова прозвучали оглушающим взрывом всех возможных эмоций. Ликование заполнило пятки, пробираясь выше, выше и выше, заполняя собой все тело. Бесконечная радость, которую, казалось, никогда не испытывала!