Стискивала напряженные плечи, пока его ладони скользили сверху вниз — тягуче, расплавляя кожу через одежду, сминая ее.
"Мало. Так мало тебя. Хочу больше."
Сжал бедра, резко дергая ее наверх, заставляя обхватить ногами.
Застонала, чувствуя его напряжение в штанах. Выгнулась, вдавливая плечи в дерево, прижимаясь к твердому, горячему, необходимому. Дейвилу. Всхлипнула от острого внезапного осознания.
"Впитывай, блять. Откладывай в памяти каждую секунду, как долбаный коллекционер эмоций Фоукс".
Рыкнул, прикусывая ее нижнюю губу, посасывая, как гребаный леденец.
Аромат баунти, который он искал везде, на каждом теле под ним. И не находил.
Только она так пахла.
Вдохнул глубже, утоляя потребность острой ломки. Две ебаных недели ждать по утрам, когда она выйдет из душа, чтобы зайти туда, и стоять как придурок просто дыша.
Вжался в нее сильнее, срывая и ловя ртом стон. Сжигающий заживо.
"Блять, Фоукс, нельзя так сладко стонать. Это преступление без права помилования."
Она поддалась желанию и потерлась о него, закрывая глаза от острых ощущений. Напряженная жилка на его шее привлекла. Вспомнила капли воды, стекающие по ней вниз, и потянулась вперед.
Руки замерли на стройных бедрах. Он застывал, наблюдая за Фоукс. Длинные ресницы трепетали, из приоткрытых распухших губ вырывалось рваное дыхание.
Она не сводила глаз с его шеи, жадный и любопытный, и это вызвало дикий, нереальный восторг. Мягкие губы нежно прикоснулись. Он закрыл глаза, сцепляя зубы.
"Сводишь с ума, сука".
Подушечки пальцев прочертили невидимую линию по кадыку. Она скользнула губами ниже, касаясь языком разгоряченной кожи.
От низкого грудного стона Феликса вздрогнула и уставилась в зеленые глаза, ставшие на пару тонов темнее. Ее руки почти опустились в глупой попытке отстраниться.
Он быстро словил изменения, выбивая поцелуем любое сомнение, посмевшее пробраться в ее прекрасную голову.
Чувственная. Страстная. Необходимая.
Вдыхать, видеть, прижимать, целовать.
Трахать до потери пульса.
Очертил губами линию подбородка, спускаясь к нежной шее. Провел языком по пульсирующей артерии под кожей.
Вот она — твоя жизнь. Бьется под его губами.
Гребаное тату. Оно никак не выделяется на коже. Не смазывает ощущений. Но все равно не нравится.
Втянул в себя кусочек феникса, посасывая.
— Шам… — его имя как стон.
Она впервые произнесла его вслух, и это ее "Шам" мгновенно сконцентрировалось в штанах. Член болел, натягивая ткань, требуя войти в нее. Прямой сейчас.
"Что ты творишь со мной, Фоукс?"
Она жалобно всхлипнула, впиваясь ноготками в его шею. Останутся следы.