Отброс — староста, он живет с ним в одной башне, и вдобавок спасает задницу кого? Отброса, блять!
Отец бы его засмеял.
— Ша-ам…
— Блять… — сдавил переносицу, не веря ушам.
Какого хера она так стонет его имя?
"Это и есть та ебаная карма, о которой все говорят?"
Поднялся, заходя в ванную.
Она не должна проснуться. Может, но маловероятно. На всякий случай решил проверить.
"Нахуя пошел смотреть? Как теперь это развидеть?"
Одеяло валялось в стороне. Затылок уперся в матрас. Выгнулась дугой, призывно выпячивая упругую грудь под красным кружевом. Пальцы смяли простынь, из приоткрытых губ вырвался полувсхлип-полушепот:
— Пожалуйста, Шам…
"Пиздец. Она трахается со мной, а я при этом не участвую. Охуительно."
Пора валить на хер подальше. Найти одну из своих шлюх и снять гребаное напряжение. Пусть и ненадолго.
Эпизод 26. Шах и мат
Закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Только влажные шлепки и нарастающее удовольствие перед скорой разрядкой.
Натянул волосы сильнее, наращивая темп.
На обратной стороне век тело, распластанное на кровати, желающее его. Стонет его имя. Просит, умоляет.
Грудная клетка завибрировала от прорывающегося рычания.
— Ша-ам…
Зажал рот Триф ладонью. Она замычала.
Похер. В голове только один стон, и он не принадлежит тебе.
Вколачивался сумасшедше дико, будто это он находится под действием кристалла, а не Фоукс.
Фоукс.
Без тебя даже долбанный трах в туалете не обошелся.
Дейвил проигнорировал протестное мычание, сконцентрировавшись на воспоминаниях сладких стонов, губ на шее, тонких рук с изучающими ладошками, ногтях, впивающихся в спину…
"Бля-ять. Фоукс, ебаное наваждение. Ненавижу."
Жестко. Без показной заботы. Последние яростные толчки и напряжение отпустило, прокатываясь по телу приятной волной.
Триф оправила перекрутившуюся, задравшуюся юбку. На светлой коже красные следы от пальцев.
— Это было грубо, — она подняла блузу с пола.
"Тебе понравилось".
Шам усмехнулся про себя, застегивая рубашку.
Бледные пальцы скользнули по его ключицам к шее, Триф закусила губу в улыбке.
Он проследил за движением ее рук, не чувствуя ничего. Вообще.
Прислушался к себе, позволяя ей зарыться в волосы.
Пустота.
Тишина.
Перекати-поле пролетело с легким свистом ветра.
И желание убрать ненужное. Лишнее.
Отцепил ее от себя. Улыбка схлынула, взгляд заметался по его лицу.
— Мне пора, — бросил бесцветно, не собираясь задерживаться ни на минуту.
Херово.
Шлюхи и прежде не вызывали особенных эмоций и ощущений, но и звенящей пустоты не было, как и отвращения.
Пройдет. К тому же, после секса ему никогда не нравились псевдо-нежности, поцелуи и прочая херь. Он получил, что хотел, остальное его не заботит.