— Вам удобнее думать, что вы мертвы или находитесь в коме.
Люся налила себе вина и осушила кубок. Тяжело дышала. Сдвинув брови, о чём-то сосредоточенно думала.
Девушка оставила её в покое: пусть переварит информацию. Обратилась к гехаймрату:
— Шамси, вы случайно, не знаете, существует ли поместье Россен в двадцать первом веке? И дом в Аугсбурге? А замок, куда мы едем, он есть? Исторические памятники могли сохраниться.
— Я был в Страсбурге и Ульме. Искал свой дом и ваш. Искал замок Бригах. Вэлэри, ничего не осталось. Будто и не было никогда, — вздохнул он.
— Много времени прошло, — огорчилась Наташа. — Слишком много.
Мужчина подтянул ветровку и протянул руку к графине:
— Передайте мне свою сумку.
— Зачем? — спросила она, положив её у бедра и прижав ладонью.
— Непонятные предметы вызывают вопросы, что может привести к смерти. Верну, как только… Это необходимо, вы же должны понимать.
Наташа потёрла глаза — болели. Как и голова, и грудь, и рана на боку. Болела душа.
— В моей сумке кто-то станет копаться, а в карманах вашей куртки нет? — пробубнила она.
Шамси бросил на неё недовольный взор:
— Я отрублю руку всякому, кто захочет учинить мне обыск. Как защитите себя вы? Меня может не оказаться рядом с вами в тот момент, — вздёрнул он бровь.
Людмила приоткрыла рот в удивлении и коснулась серёжки-гвоздика с цитрином в мочке своего уха.
Не встретив сопротивления, без лишних слов гехаймрат забрал велюровую сумочку графини, дёрнул застёжку-липучку и высыпал содержимое перед собой. В сторону покатился надкушенный лимон.
Люся поймала его и спросила:
— А лимоны тут есть?
Наташа рассеянно потёрла лицо:
— Должны быть. Кажется, их привёз Александр Македонский из своего индийского похода.
— А, вспомнила, — обрадовалась женщина. — Их ещё называют индийские яблоки.
Паспорт, валюта, страховка — всё переместилось во внутренний карман ветровки Шамси.
Только теперь девушка обратила внимание, что та сшита из плотной ткани похожей на лён. Пошив ручной, эксклюзивный, без пуговиц и замков. Шнуровка, пряжки, завязки — всё то, что не доставит неудобства при носке: пуговица не оторвётся, замок-молния не заест и не сломается в самый неподходящий момент. Да и не было таких замков в одиннадцатом веке.
— Зажигалку отца не отдам, — зажала её в руке Наташа. — Обещаю, ни перед кем не стану демонстрировать её работу. Она выглядит как обычная поделка из серебра.
За мобильным телефоном в карман куртки последовали сигареты.
— Эмм… сига… — дёрнула рукой Люся в сторону мужчины. — Дайте мне хоть одну. Пожалуйста.
На его молчаливый неодобрительный взор, почесала ухо: