— Да, не проблема, но знаешь в чём проблема, Тед?
Я напрягла слух, ловя каждое слово.
— В том, что ты оставил младенца в живых. Ты понимаешь, что ты рисковал? Очень сильно рисковал не только собой, но и мной. Что ты должен был сделать, Тед? Убить младенца, как только мы его выкрали, а ты что сделал? — оставил его в живых, ты — болван, Тед! Это хорошо, что этот пёс проговорился, и мы нашли его.
— А кто бы о нём узнал? Так и остался жить в этом захолустье.
— Ты совсем идиот? Похоже — да. Или ты забыл, к кому клану это отрепье принадлежит? Правда всплывала бы наружу.
— Да перестань, Гарет, кому он нужен теперь, столько лет прошло?
Повисла тишина. Во рту у меня пересохло, и всё тело затекло от неподвижности. Этот главарь сделал шаг к своему подельнику, угрожающе накрывая тенью Шени. Не знаю, какими усилиями мне удавалось оставаться на месте.
Шени держался мужественно, смотрел на убийцу без страха. Моё сердце колотилось и сжималось от страха за малыша. Я должна что-то сделать. Помешать.
И уже была готова к этому, как Гарет заговорил:
— Я знаю, что мы сделаем. Мы продадим его. За этого щенка нам дадут много денег. Очень много.
— Ты хочешь отвезти его на невольничий рынок?
— Нет, ты точно балбес, Тед. Конечно, нет. Мы продадим его магам.
Что? Магам? Я не ослышалась? От волнения я переступила с ноги на ногу, и под левой пяткой скрипнула половица. Главарь резко повернул голову, а я мгновенно отпрянула назад.
Застал… Бежать! Прямо сейчас!
Я ринулась к лестнице, уже не заботясь о том, что меня услышат — меня уже заметили. И убьют как свидетеля преступления! Я сбежала с шаткой лестницы, перепрыгивая через три ступени разом, рискуя подвернуть ногу и скалиться кубарем. Подол платья за что-то зацепился, я рванула его, гвоздь распорол ткань, испортив платье. Сверху что-то грохнулось.
— Проклятье! — раздался яростный рык. — Держи мальчишку!
Я задрала голову — в распахнутом окне мелькнул Тед. Следом раскрылась дверь, Гарет сбежал по лестнице и бросился за мной. Подхватив подол юбок, я со всех ног ринулась к воротам, а выбежав на улицу, огляделась. В какую сторону бежать, чтобы скрыться? Иначе… иначе мне крышка!
— Стой! — окрик ударил в спину, и я, как ужаленная, кинулась прочь в темноту наугад, решая попробовать затеряться среди узких жутких переулков.
Я слышала позади топот, бежала, не останавливаясь, пока в лёгких не закололо, будто в них полыхал огонь, а грудь распирало.
— Стой, курица!
Уж останавливаться я явно не собиралась!
Завернув за очередной угол, я молилась всем святым, чтобы это не оказался тупик. И моя смерть! Всё внутри меня опустилось, когда в конце улочки впереди выросла стена. Сердце в отчаянии дрогнуло. Убийца вот-вот настигнет меня. Оглядев наваленные груды каких-то ящиков, бочек и мешков мусора, я кинулась вперёд. Забралась сначала на хлипкие ящики, которые едва не проламывались подо мной, потом на бочки, путаясь в юбках, схватилась за край скользкой от тумана стены, подтянулась, запрокинула ногу на выступ, позабыв о том, что леди так никогда не поступают, и забралась на стену.