— Наташка проболталась… — недовольно процедил сквозь зубы отец. — Вот дрянь!
— Теперь уже неважно, па — кто проболтался…
— И когда это у вас началось?
— Теперь неважно, па — когда началось… Всё неважно. Абсолютно всё.
Раздавленный признанием сына Олег Маратович отвернулся, опустив локти на разведённые колени. Он сидел сгорбившись, безучастно, разглядывая пол под ногами.
— Ты не беспокойся… — продолжал Денис. — Я ваш с Натали дом больше не потревожу. Хватит с меня. Тем более его кто-то проклял, хрень там какая-то творится. — Отец поднял голову. — Нечистая сила завелась — я отражение в зеркале видел. — Отец напрягся, а сын не умолкал: — Когда стоял перед зеркалом в ванной за моей спиной будто девушка прошла… В полосатой рубашке и голубых джинсах.
Мы с Олегом застыли на местах: он — возле кровати больного, я — у окна. Казалось, что последняя затронутая тема вытеснила предыдущие — «немаловажные». В палату вернулся заведующий хирургией и начал убеждать посетителя заканчивать: больному нужен покой.
— Ещё немного, Алексей Палыч… — оживился Олег. — Буквально ещё пару слов.
— Всё нормально, док! — махнул хирургу пострадавший. — Я с отцом поговорил — будто камень с плеч свалился, дышать стало легче. Я прямо на глазах исцеляюсь.
Врач посмотрел скептически, но договорить позволил, сказал, что вернётся через десять минут.
— Что ещё ты видел в нашем доме? — засуетился отец.
— Много чего… Я постоянно ощущал, будто в комнате нахожусь не один.
На всякий случай Олег предложил вчерашнюю версию — этим он хотел узнать мнение сына:
— Ты допускаешь у нас наличие скрытых камер?
— Да при чём здесь камеры?! Я слышал собственными ушами голос… рядом, будто она лежит на моей кровати прямо возле меня и шепчет мне на ухо. Периодически чувствовал, как ко мне прикасаются, щекочут… И как-то за ужином бокал накренился — он так и стоял в небольшом наклоне, а я смотрел охреневший…
Моё внимание привлёк вид из окна: листья клёна устлали газоны, асфальтовые дорожки потемнели от сырости. Холодало, снова накрапывал дождь. За спиной раздавались голоса — поднялась другая тема, вовсе не разрешающая недавно упомянутые здесь проблемы, — отец и сын углубились в мистику, они обсуждали мои проделки. Я чуть не прозевала выход Олега из палаты — в противном случае отстала бы от него, и он бы уехал. Мне бы пришлось добираться на своих двоих, тем более я не знала его следующего маршрута.
— Ты прости меня, па… — сказал вдогонку Денис, когда отец выходил из палаты. — За всё прости!
Пока водитель нас вёз, в телефоне высвечивалась Натали. Олег Маратович демонстративно не брал. Я не ощущала должного удовлетворения от продвижения в планах мести, хотя семейная жизнь моего врага затрещала по швам и счастливым теперь его нельзя было назвать.