— Эту скатерть вышивала бабушка Элоизалия. Мама говорила, что это бабушкина последняя работа. Её даже на стол ни разу не стелили, — Милли грустно вздохнула.
Потом мы спокойно продолжили разбирать содержимое сундука. Два сундучка с ручками-дужками на крышках по центру делили площадь сундука между собой пополам. Высотой в половину метра. Кое-как вытащили. Один оказался полегче другого. Его и открыли первым. В нём лежали бумаги. Свёрнутые в рулоны поверх пачки бумажных серых листов. Все исписаны какими-то формулами, чертежами и просто текстом. Под ними несколько старинных книг по артефакторике, о портальных перемещениях. Но сверху лежало письмо для Милли.
И снова Милли плакала. Графиня Кэррогес-Грэфикс просила у дочери прощения, что оставляет её сиротой в полной зависимости от Главы рода Кэррогес. Высказывала надежду, что Праматерь не оставит Милли без своего внимания, и Милли сможет сама распорядиться ценностями, что лежат в сундуке. А ещё она написала волшебные слова, с помощью которых можно разморозить счета. Эти два слова, написанные русскими печатными буквами — Фёдор Кузнецов. Если доберётся кто-то до содержимого сундука, то всё равно не доберётся до личных счетов родителей Милли.
— Маммия, я вспомнила. Когда мама умирала, отпуская душу на перерождение, я сидела рядом в кресле. Мама, вдруг, открыла глаза, посмотрела на меня и, улыбнувшись, сказала: «Не плачь. Они не должны видеть твоих слёз никогда. У тебя всё сложится хорошо. Праматерь поможет тебе. Она обещала». Мама закрыла глаза и, улыбаясь, отпустила душу. Я поняла, что мамы больше нет. И я не плакала. Я плакала только тогда, когда была в своей спальне одна. А Праматерь помогла мне. Она прислала тебя.
Милли всхлипнула, завершая рассказывать. Мы обнялись, и какое-то время так и сидели. И никто нас не тревожил. Даже леопольки лежали тихо. Мы обе думали, что нас больше уже ничего не взволнует. Но мы ошиблись.
В другом ящике лежали камни-заготовки для портальных артефактов разных размеров. Полный ящик. Среди них обнаружился выкованный конь. Небольшой. Стоявший на постаменте с Миллину ладонь. На подошве постамента был выгравирован вензель из тех же букв.
— Маммия, это кто? — с удивлением спросила Милли, разглядывая фигурку необычного зверя.
— Лошадь или конь. Это животное моего мира. На нём ездят верхом или запрягают в коляски.
— Как норнисов? А они быстро бегают?
— Быстро. Но на ровной дороге наша Нора быстрее, — я усмехнулась, вспомнив мультик «Ишь ты, Масленица пришла»: «Пока конь на четырёх ногах: раз-два-три-четыре, ты на двух: раз-два, раз-два». — А вот в горы Нора пройти не сможет, а лошадь пройдёт и реку переплывёт.