Местность как-то незаметно поменялась. Неширокий берег ручья мелким галечником усыпан. По берегу камни разной величины в живописном беспорядке лежат. Камни гладкие, обкатанные водой и временем. Словно здесь река текла, да обмелела. Прибрежная полоса травой заросла. Всего несколько метров шириной, а дальше лес.
Лес. Деревья совсем другие. Тоже лиственные, не такие высокие, как те, что у нас за спиной остались, но толще. Если тем «клёнам» по высоте корабельная сосна далеко не соперница, то эти по объёму с баобабом поспорить могут. Ну, разве что малость потоньше будут. И кора морщинистая, глубокими, в ладонь, продольными бороздами исчерчена. И цветов на них не наблюдается. И листья тёмно-зелёные, глянцевые кожистые, длиной в две моих ладони, но узкие с острыми кончиками, растут пучками по четыре штуки.
Изменилась не только местность, растительность, но и Милли. Точнее, изменилось настроение девушки. До перехода ручья Милли была серьёзна, сосредоточенна, иногда задумчива, внимательно посматривала по сторонам, прислушивалась. Я понимала, что нужно было как можно дальше и быстрее уйти от того места, где мы с ней встретились, где оставили лежать усыплённого мужика. Кем он ей приходится? Почему он так с ней поступил? Откуда и куда они ехали?
Перейдя ручей, мы словно перешли невидимую границу. Милли повеселела, исчезло напряжение. Я явственно почувствовала то облегчение, что она испытала, когда прошли ручей.
Впереди нас ждал странный лес. Вот в этот лес мы свои стопы и направили. Это же, как такие махины так плотно вырасти могли? Сколько же питательных веществ из почвы тянут? И, ведь, не задавили друг дружку. И растут странно — кругами, хороводами, как грибы.
В этакий «хоровод» мы и прошли. В центре «хоровода» поляна, поросшая мелкой травкой сине-зелёного цвета и низенькими хвойными кустиками с красными пáрными ягодками.
День завершался. Нужно было устраиваться на ночлег. И чувство голода проснулось. Организм вспомнил, что давно не подзаряжался.
Милли достала из рюкзака мою сумку, ставшую моментально прежнего размера, треногу и котелок литра на три и начала собирать обломавшиеся сухие ветки. Я отставать не стала. Набрали изрядную кучу. Милли установила треногу, сложила ветки для костра и подожгла щелчком пальцев. Налила в котелок из фляжки воды и подвесила на треногу. Я в это время достала из сумки хлеб, трёхсотграммовый кусок бекона. Попросила нож. Милли достала их рюкзака большую, размером со средней величины платок, салфетку. Положила передо мной нож и салфетку, а сама стала собирать в кружку ягодки.