— Мистер Кемшел, пойдемте обратно к капсуле, время почти закончилось. Мы отправляемся обратно через пятнадцать минут.
Томас пнул дохлого абелизавра носком армейского ботинка.
— А его заберет транспортная группа. Голову получите через пятнадцать минут после возвращения.
Оба мужчины зашагали вверх по склону холма. Уже у люка машины времени Кемшел спросил.
— Томас, это было отличное сафари. Но одно мне не дает покоя: мы так свободно разгуливаем в прошлом, а как же все эти “эффекты бабочки” и прочие парадоксы? Мы ничего не испортим?
Рейнджер ставший серьезным, почесал нос и ответил:
— Увы, но как бы нам не хотелось, прошлое нельзя изменить. Все что произошло — уже произошло. И это, — он обвел вокруг себя рукой, — уже случилось. Даже если вы рванете здесь ядерную бомбу, значит это уже было в нашем прошлом. А динозавры… Думаете отчего они вымерли?
И Томас потряс винтовкой.
Кемшел помолчал минутку и снова спросил:
— Томас, а мамонтов тоже мы?
Охотник погрустнел.
— Нет, мамонтов не мы. Пещерные люди, как оказалось, охотятся лучше нас с вами.
Тощая Смерть в чёрном балахоне и с косой на плече достала из кармана бумажку, ещё раз сверилась с адресом и костяным пальцем нажала кнопку звонка. Глазок был предусмотрительно заклеен бумажкой (первое правило из руководства Смерти — не раскрывать инкогнито слишком рано).
— Кто там? — спросил женский голос из за двери.
— Горгаз, проверка счетчиков.
— А мы не вызывали!
— У нас жалобы на утечку, проверяем все возможные источники. По всему подъезду газом пахнет.
— Да, конечно, проверьте, — изнутри защелкали открываемыми замками.
Женщина распахнула дверь, увидела гостью, побледнела и попыталась закрыть дверь обратно. Но Смерть уже сделала шаг вперед.
— Сюрприз!
— Нет, нет! Пожалуйста!
— Это Лесная, двадцать восемь, корпус три, строение один, квартира пятнадцать? — Смерть оттарабанила вопрос, подглядывая в бумажку.
— Нет! Это не тут. Это квартира двадцать, и дом не двадцать восемь, и улица не Лесная, а Горная и…
Смерть погрозила пальцем.
— Не хорошо врать. Это плохо сказывается на загробной жизни. Ну, и неуважение ко мне — я же не совсем дура, чтобы улицы перепутать.
Женщина стала ещё бледней, заставив устыдиться в белизне побелку на стене за спиной.
— Ну, приступим?
— А… может чаю?
— А можно, — костлявая гостья лукаво подмигнула зелёным огоньком в глазнице.
Они долго пили чай с баранками на кухне. Хозяйка всё подливала и подливала кипяток. А Смерть только ухмылялась и просила дать еще мёда, печенья, сгущёнки…
— Всё, пора. Пойдём.
Женщина понуро побрела за Костлявой. Но та, против ожидания, направилась не к выходу, а в соседнюю комнату. Осмотрелась и подошла к столу.